Без риска быть... / «Живое Слово» / Николай Доля / Юля Миронова / Синдром Кати Перовой

Николай Доля, Юля Миронова

Глава 7. День рождения

—Привет! Вернулись?— улыбаясь, спросила Катя.

—Привет, куда ж мы денемся?— чмокнув Катю в щеку, сказал Степа.

—Здравствуй, Катя. Я тебе обещала вернуться, если у нас все хорошо закончится. Я не знаю пока, как у нас закончилось, нашли мы или нет. Но, я должна была вернуться, чтобы сказать, что я тебя тоже очень люблю,— она замолчала, и только увидела, как переглянулись Катя со Степой, и улыбнулись чему-то своему.— Вы чего? Что я не так сказала? Или я не имею права даже думать так?

—Одиннадцатого мая, когда ты ушла,— сказал Степа.— Это была единственная фраза, сказанная Катей мне. Мысли сходятся.

—А, понятно. Катя, и огромная просьба к тебе. Даже не знаю, как у тебя спросить.

—Ну, после первой. Можно говорить, как получится.

—Можно я у тебя поживу до твоего дня рождения?

—Не поняла. Я тебя гнала? Или вы совсем разругались?

—Да, не ругались мы. Я обещала тебе, если ничего не получится, уйти, но не могу.

—Нина, а я же тебе давала такой срок.

—Ну вот на это я и надеюсь. Пожалуйста.

—Нин, не забивай мне голову. Ты мне до октября обещала, если выдержишь, пожить. Так, вы мне скажите, совсем зря съездили?

—Ну не совсем,— улыбнулся Степан.— Есть масса всяких решений, надо пробовать.

—Ладно, я поняла — времени вам не хватило. Хорошо. По поводу жизни здесь, живите сколько хотите. У меня к вам вопрос, вы помните, что мне стукнет скоро 25 лет. Это юбилей. Я хочу хорошо его отметить, в кафе, наверное, в «Пилигриме». Завтра пойду договариваться. В понедельник, 30-го в 18-00. Это официальное приглашение обоим. Хоть вместе, хоть каждому в отдельности. Если не сможете, постарайтесь мне об этом сообщить к утру 30-го.

—А кого ты собираешься пригласить?

—Всех, кого хочу. Приглашаю согласно списка. Список у меня в кармане. Вообще, немного будет, человек 20, ну максимум тридцать. Хотя, хочу, чтобы 25 было,— сказала Катя, а потом будто продолжая свои размышления, продолжила:— Но это только если Женя решит с Галей прийти, тогда одного-двух не хватает.

===========

В понедельник, часов в одиннадцать, Нина зашла к шефу, Вика, выдержав минут десять, постучалась в кабинет:

—Разрешите, Степан Сергеевич? Я на минуточку. Нина, ты спрашивала, как Ваня отнесется к тому, что я буду с Катей? Он хочет, чтобы очередной раз состоялся в его присутствии. Я думаю, это возможно, по крайней мере, будет кому это заснять. Извините, Степан Сергеевич,— сказала Вика и вышла из кабинета.

—Ну и что это значит?— спросил Степа.— Они уже были вместе?

—Или Катя фотки наши показывала. Так, мы на эту тему не будем загоняться? Хотя, если это Катя ее попросила сделать, даже не знаю, чем нам грозит ее день рождения.

—Хуже двадцатого уже не будет.

—Надеюсь.

===========

И снова пришло письмо от Вики:

Катя несколько раз перечитала стихотворение, набрала номер мобильника Вики.

—Привет...

—Здравствуй, Катя.

—Я получила...— сказала Катя и замолчала, она не знала, что надо говорить в таких случаях, но Вика молчала тоже.— Спасибо, Вика! Мне никогда никто не писал стихов. Может, ты приедешь после работы, мы погуляем с Алинкой и с тобой. А я, может быть, придумаю слова... если они придумаются, конечно. Приедешь?

—Приеду. Я соскучилась.

Катя весь день летала, у нее все горело в руках, все ей нравилось, все у нее получалось. Ей тоже хотелось подарить Вике что-нибудь, хоть весь мир. Но она решила, что равноценного подарка она все равно придумать не сможет. А может не надо дарить? Надо только посмотреть в глаза.

Работа заканчивается в шесть, значит, минут в пятнадцать седьмого она может быть здесь, то есть у дома, значит, к этому времени, надо уже выйти. Поэтому Катя пораньше покормила Алину, и еще раз прочитала это стихотворение ей, уже наизусть. Быстро собралась, и в начале седьмого она вышла на улицу с Алиной. Ждать пришлось долго — минут двадцать, но Катя не заметила этого. Она смотрела на все происходящее во дворе, и будто видела это в первый раз — все было необыкновенно красиво. Даже дождик, который моросил сегодня, он только умыл деревья, траву, постройки, и солнце, выглянувшее из-за угла дома, раскрашивало своим сиянием небольшие лужицы, в которых отражалось и синее небо, и редкие белые облака. Как когда-то весной, у Кати снова было такое нежное и лирическое настроение. Но тогда она была свободна, потому что освободилась от всего и вся, а сегодня... она была не одна. И этим была счастлива. Алинка, сладко спавшая в коляске, Вика где-то бегущая по этому городу, сияющему своей чистотой, и сама Катя необыкновенно счастливая тем, что она не одна. А сегодня же она еще видела радугу.

А вот и Вика — маленькая, милая, родная, девочка, она так торопится, так перепрыгивает через лужи, спешит. Еще несколько секунд, рука в руке, глаза в глаза. Катя чмокнула Вику в щечку, прошептала:

—Спасибо, солнышко! Если бы ты знала, как я счастлива!

—Я старалась.

—Нет, Вика, ты не понимаешь. Ты знаешь, что натворила?

—Нет.

—Было у меня нехоженое поле — отсюда до горизонта, а сегодня горизонт отодвинулся так далеко, так... Я знаю, что мы с тобой будем делать. Я знаю, что я буду из тебя делать.

—Что?— улыбнулась Вика.

—Личность! Великую русскую поэтессу.

—Я... я не умею. У меня, может быть, в первый раз получилось, так хорошо.

—Если бы ты знала, как у тебя получилось! Замечательно!

—Я очень хотела написать тебе.

—Вот и будешь писать мне, со мной, для меня.

—Я не умею...— улыбнулась Вика.

—Кто бы говорил?.. А ты мне поверить можешь, что у тебя получится?

—Тебе верю. Но ведь раньше было просто рифмоплетство. Напишу, нравится, потом перечитаю и уничтожу.

—Больше такого не будет. Ты будешь писать мне, а я все буду собирать. А через год мы посмотрим, что у нас получилось.

—Ой, Кать, я не знаю.

—Вика, я понимаю, что каждый день нельзя... пока нельзя, пока ты не научилась творить каждый день шедевры. Но два стихотворения ты напишешь за неделю?

—Я попробую.

—Куда ты теперь денешься. Смотри, как Алинка улыбается. Она тоже хочет этого!

—Да, теперь не отвертеться,— улыбнулась Вика.

* * *

Ни в воскресенье, ни в понедельник-вторник Степа так и не сходил поговорить с Катей, то ли она его отгоняла одним взглядом, то ли такой уклон сделала, чтобы только от нее. И Степа все время оставался спать с Ниной. А с Катей, если и говорили, то только на темы фирмы, дивидендов, хозяйственных вопросов, планов о том, что в любом случае 25% доходов их фирмы будет ее, даже если она вообще перестанет ею интересоваться. Ему удалось всучить Кате еще пару штук. Сложности были, конечно, она сказала, что не возьмет, но Степа попросил ее не дурить, и обратно не взял. Так что они провалялись пару дней на кухне, и Катя забрала их. Это случилось в среду.

—Степа, я, конечно, не в свое дело вмешиваюсь, но я у тебя хотела спросить. Ты к Кате не хочешь сходить?

—Пошлет.

—А ты сначала ее трахни, а потом и поговорите.

—Нин, ну что за слово?

—А ты просто приди, и явочным порядком заставь отдаться. Как меня в пятницу. А потом объяснишь, захотел, и все. Ты же ее хочешь?

—Хочу, но не настолько, что смогу это сделать вот таким способом.

—Степа, понимаешь, она голодная. Да, она уговорила себя, что это ей не надо. Что она сможет и без этого обойтись. Но все равно, вам нужно поговорить. А только после этого получится.

—Нет, рука не поднимется. Ладно, если хочешь знать причину, я не хочу этого делать до ее дня рождения. Она сказала, что должна все закончить.

—Ну хорошо. Я не настаиваю... А хочешь, я ее приведу?

—Не надо, Нина. Я не люблю насиловать, тем более, тех, кто меня любит. Пять дней осталось. А за предложение — спасибо! Я думал, ты обидишься, если я на такое решусь.

—Степа, я больше всего в последние три месяца за нее на тебя обижаюсь, что ты ей мало внимания уделяешь.

===========

—Привет, Нина! Что-то ты совсем про мать забыла. Даже звонишь редко.

—Мам, у меня работа, семья,— улыбнулась Нина.— Что у тебя случилось?

—Да у меня тут звонок был интересный. Я вся в сомнениях, еще не сказала «да», но перезвонить обещала. Помнишь, у тебя в институте была подружка Катька?.. Ты давно ее видела?

—Сегодня,— Нине даже врать не хотелось. Ей показалось, что сейчас она услышит самое страшное. И если бы мама сейчас спросила, при каких обстоятельствах это произошло, она бы сама все объяснила, где она живет, с кем, и кто такой Степа.

—А, тогда понятно. Она меня в понедельник приглашает на свой день рождения. Тебя же она тоже пригласила?

—Конечно, наверное, самую первую,— Нина явно нарывалась на такой вопрос, чтобы можно было вывалить все маме. Но та будто не слышала.

—Я вот и думаю, идти или не идти, я же там кроме вас никого не знаю.

—Знаешь. Степана, например.

—Ну, он же свой. Я думаю, что можно ей подарить?

—Мам, она очень крутая. Она сама может что угодно, кому угодно подарить, даже на свой день рождения. Если ты решишь пойти, давай я в субботу приду к тебе, и мы что-нибудь вместе поищем для нее.

—Хорошо, ты одна придешь?

—Конечно, одна.

—Почему конечно?

—Мужики не любят по магазинам таскаться.

—И то правда. До субботы.

===========

—Евгений Владимирович, здравствуйте. Не узнали? Неужели у Вас много знакомых, которых Вы голых в примерочной целовали?

—Кать, богатой будешь, не узнал. Ты же ко мне никогда так официально не обращалась, на Вы да еще по имени-отчеству. Чем обязан?

—Я не знаю, что ты там планировал на вечер тридцатого, но я бы советовала быстро-срочно все отменить. Записывай: кафе «Пилигрим», 30 июля, в 18 часов. Жду вас с супругой. У меня юбилей — двадцать пять лет.

—Кать, обязательно с супругой? Может...

—Наташа занята. Ее тоже приглашаю, но пока не знаю с кем. От тебя только зависит. Так что, это моя личная просьба: познакомь меня с твоей Галей. Ну и Наташу само собой познакомишь.

—А эксцессов не будет?

—Ну, если ты познакомишь их таким образом: это моя жена, это моя любовница. Тогда ничего не гарантирую. Она же с будущим мужем будет, а про вас знают только трое из всей компании. Ты их сам не знаешь: мой муж со своей будущей женой. Тебе Наташа про наш зоопарк рассказывала? Вот только эти, ну и вы с Наташей. От моих глупостей не будет. Я постараюсь.

—Ладно, считай, договорились. Сам хочу посмотреть...

—Тогда я Наташу с женихом приглашаю? Ты перезвони до утра понедельника, если не придешь, чтобы не готовили лишнего.

—Договорились. Можешь считать, что придем все. Надо только пацана бабушкам сплавить.

Катя сразу же перезвонила Наташе.

—Привет, Наташа. Я только что с Женькой говорила. Все с ним определилась. Я вас всех четверых хочу видеть в 18-00 в «Пилигриме». Из уважительных причин принимается только попадание под трамвай или любой другой летальный исход.

—У тебя же день рождения. Вспомнила. Значит, я с Валерой, Женя с Галей...

—Ну да, ты же хотела познакомиться. И думаю, что у тебя не будет желания с нею ругаться?

—Нет, не будет. Кстати, я тебе приглашение пришлю официальное. Пока заявление не подали, считай, что дата предварительная. 22 сентября. Тебя с кем приглашать?

Катя подумала недолго.

—С Ниной.

—Я с нею не разговариваю после той встречи.

—Но мириться, все равно, придется. Или давай так, я без нее не приду.

—Какая же ты вредная.

—Не больше, чем другие. Так что, мне вас мирить придется на своем дне рождения?

—Я сама,— вздохнула Наташа.

—Спасибо.

===========

—Катя, мне мама моя звонила сегодня. Ты ее тоже пригласила на свой день рождения.

—Да, я всех пригласила уже. Но пока только Жанна с Надей пообещали, что будут.

—А будет ли вмешательством в твою личную жизнь то, что я ей расскажу про нас?

—Нин, это мое вмешательство в твою личную жизнь,— очень серьезно сказала Катя.— Поэтому у тебя есть право делать все так, как ты захочешь. Я сама еще не знаю, что я скажу всем. Еще ведь неизвестно, сколько будет человек, и кто будет. Будет новая жизнь, новые решения по обстоятельствам. Хотя придут все. Мне так кажется. Пригласила я ровно 25 человек. Я же еще и рассажу так, как я хочу.

—Ты знаешь, что ты делаешь?

—Нет. Там видно будет.

===========

Степа пришел в начале восьмого. Он был озадачен, в руках у него было письмо из суда, в котором, кроме повестки на 23 августа по иску гр-ки Перовой Е.В. к гр-ну Перову С.С., было приложено само заявление, датированное 10-м июля, конечно же, о разводе.

—Катя, что это?

—А там все, по-моему, расписано. Я старалась ничего не упустить. А что случилось-то? Ты против?— сказала Катя, и сообщила Алинке:— Ну, как ты думаешь, он еще и сопротивляется своему счастью.

—Да как-то неправильно получается. Мы с тобой даже не обсуждали это.

—Степа, я не знала о твоих решениях по поводу нашего будущего, меня они очень устраивают. Исковое заявление написано гораздо раньше. Но если ты внимательно читал, претензий я не имела даже тогда, и «по всем существенным вопросам есть договоренность, оформленная в письменном виде».

—Кать...

Катя вышла из кухни, не торопясь сходила к себе в комнату, принесла несколько листочков бумаги, ручку, положила все перед Степаном:

—Вот, перепиши от своего имени и закинь по этому адресу, хотя бы за неделю. Чтобы не затягивать процесс. Это твое заявление, что ты со всем согласен и просишь рассмотреть дело без твоего присутствия.

—А если я не согласен?

—Ну что ж, придется мне тоже сходить. Знаешь, как тяжело будет с Алинкой. Ладно, потерпим. Так ты не будешь писать?

—Кать, а поговорить?

—Говори...— Катя вздохнула и уточнила:— Степа, а смысл? Может, я хочу на вашей свадьбе погулять.

—Я Нину позову?

—Конечно. Мы с нею тоже успели сегодня поругаться.

—А с нею за что?

—Иди, она сама тебе расскажет, а я вас послушаю.

Степа сходил за Ниной, та еще не отошла от двух предыдущих разговоров, а тут, оказывается и третий будет именно сегодня. Господи, дай сил!..

—Смотри, Нин, что Катя придумала. Она хочет развестись.

—Ну да, избавить тебя от долга, а себя от нас обоих.

—Ты думаешь?

—А так получается, ты же не можешь ее бросить, поэтому бросает она. Кать, а то, что ты будешь кормить Алину еще месяца три, тебе же будет сложно.

—Нин, я по-другому решила вопрос. Ты помнишь, у нас там пачка с заменителем грудного молока стоит? Она же ни разу не понадобилась. Так вот, я передумала бросать сама. Либо само пропадет, либо Алинка в школу пойдет, ей уже самой стыдно будет. Шучу, конечно, но буду кормить столько, сколько будет возможность. И тебе советую. Я так решила этот вопрос, тем более, она кусаться перестала.

—Она еще хочет на нашей свадьбе погулять,— сказал Степа.

—Я так и поняла, что она нам помолвку хочет устроить на своем дне рождения,— грустно улыбнулась Нина.— Она маму мою пригласила, твоих и своих родителей. Пригласила же их?— спросила она у Кати.

—Конечно. Да, именно это и называется помолвка. Пока вы в «Сказке» были, я придумала это. Но есть шанс не допустить этого — вы не придете. Или у родителей не будет такой возможности. Хотя, я сегодня придумала второй выход: я всем скажу спасибо за то, что они есть в моей жизни.

—Родители звонили уже, спрашивали, что подарить?— сообщил Степа Нине.— Елена Николаевна тоже приглашена, Саша. Вика тоже будет?

—Вика, конечно. А как без нее? Да, второго числа она переселяется ко мне. Жить будет у меня или Алинки, спать в кабинете. Так что после одиннадцати, я прошу вас там поменьше тусоваться.

—Да, насколько я понимаю, нам тут места нет?— спросил Степа.

—До 23-го августа ты имеешь полное право тут жить. Можно еще затянуть месяца на три. А потом только по желанию или по невозможности уйти. Хотя, вы же знаете, вы мне тут не мешаете.

—Я не хочу никакой свадьбы!— чуть не крикнула Нина, а Алинка на нее строго посмотрела.— Ты еще мне тут будешь указывать,— сказала она Алинке, отчего та, посмотрела еще строже, уголки губ поползли вниз, точно так, как у Катьки, когда та злится.— Все, я молчу.

—И вообще, это же не все, что мы не знаем?— спросил Степан.

—Точно, не все, я вот жду не дождусь, пока этот год не закончится. Надя сказала, что нельзя открывать свою фирму раньше дня рождения. Уже все бумаги готовы, но там дата первое августа. Теперь все. А то, что я могу жить без вас, я давно поняла, оставалось только еще раз себя в этом убедить. Июль не пропал даром. Научилась.

===========

Степан долго ходил по комнатам, все думал, и кажется, решил. Около одиннадцати сказал Нине, что пошел к Кате, не объясняя ничего, не оправдываясь. У Кати было темно, он вошел к ней, даже не постучавшись. Сел тихонько на кровать.

—Степа, ты? Странно, без стука.

—Издеваешься?

—Да нет, я тебя давно ждала, потом перестала, потом думала, что с порога пошлю, а сейчас, видишь, спокойна, как удав. Свет включить?— Катя потянулась к ночнику, включила, подтянула подушку повыше.

—Кать, я пришел к тебе.

Он так и не решился продолжить, уточнить.

—Вижу, что пришел. Но мне сегодня нельзя. Дела.

—Я не за этим...— сказал Степа, а сам подумал, что вот Нинка права, согласилась бы, только предложи, но он же не за сексом пришел сегодня.— Я совсем пришел к тебе.

—Нина знает?

—Нет. Но, может, догадывается.

—Хорошо, что не знает, скажешь, приходил обсудить кой-какие вопросы.

—Кать, я не понял, ты не этого добивалась?

—Степа, а если я сейчас пошлю тебя на все четыре стороны! Я этого добивалась?.. Хотя, если кому-то надо было именно так увидеть все, считай, добилась. А теперь прогоняю. На фиг не нужен. Если ты сейчас же не придумаешь ничего путевого. Даже не знаю, что я с тобой сделаю.

—Катя, давай объясню. Я поменялся за это время. Я даже понимаю, почему ты сейчас злишься. Ладно, давай я скажу, что я придумал. Если бы не ты, мы с Ниной давно бы разбежались. Но если ты можешь сделать это для других, для меня, для нее, то насколько больше ты можешь сделать для себя, для нас. И втроем жить можешь только ты. И вообще, если бы ты меня не любила до сих пор, ты бы так не злилась.

—Ладно, считай, что поверила. Там на кухне черновик мой, иди, напиши заявление от себя в суд, потом я продолжу.

—Кать, скажи, зачем?

—Чтобы над нами не висел долг. И мы бы только желаниями руководствовались. Вообще, мне много что есть тебе сказать. Голова же думает. Как только ты это напишешь, мы считаем, что разведены. А формальности с бумагами?.. Через месяц получим решение суда на руки. Просто без этого я не хочу вообще разговаривать. Я тебя убедила?

—Сейчас, схожу, напишу. Там напишу и вернусь.

—Жду,— Катя, не выключая ночника, легла пониже, прикрыла глаза. Даже если она и заснет — ничего страшного — он разбудит

Степа писал недолго — минут десять, вернулся с бумажками. Показал их Кате, та только посмотрела, вроде бы, все, как надо, вернула их Степану.

—Спасибо! Там на письме адрес, завези завтра с десяти или потом, с понедельника. Главное — не забыть.

—Итак, каков Ваш будет положительный ответ?

—Степа, я же предупреждала, что до дня рождения я не могу создавать. Я только разрушаю. Поэтому на положительный ответ до понедельника и не надейся. А в понедельник будет веселый день.

—Катя, я понял, ты такой возможности не исключаешь, что он будет положительным?

—Не знаю. Сегодня так удачно день сложился,— улыбнулась Катя.— Всех родителей оповещать завтра было бы уже поздно, а тут сегодня и повестка как раз.

—А если бы не пришла до понедельника?

—Если бы не пришла завтра, то сказала бы сама без нее. Наверное, в субботу.

—Понятно. Ну что ты хотела мне рассказать?— Степа прилег рядом с Катей, но не прикасался к ней.

—Не рассказать, я думаю про Нину. Ты уверен, что она не беременна? Вы же не предохраняетесь.

—Так откуда же я знаю.

—Вот и никто не знает. И будет ясно только числа десятого по моим подсчетам. А там еще плюс-минус три дня. Так что ты ее и бросить не можешь эти две недели. Но если ты, узнав, что она беременна, пошлешь ее на аборт, или снова придешь проситься ко мне. Я, может, и приму, но отомщу страшно. За обеих. Я сразу предупреждаю. Ты это понимаешь?

—Ну да, это совсем другой расклад будет.

—Но ты пришел сегодня. Я понимаю, что навалила столько новых своих решений, что ты снова запутался, и вдруг решил, что пора заканчивать это бестолковство. Есть законная жена, которая от Бога, да еще и такая... прикольная. А если ее силу да в мирных целях. Я тебя прекрасно поняла. Поэтому и разговариваю, точнее отговариваю от этой глупости, что ты придумал.

—Согласен, не вовремя пришел.

—Дальше, ты помнишь, что ты с нею стал другим?

—Она это говорила. Сказала, что это твоя формулировка.

—Ты не согласен с этим? Ты понимаешь, что она тебе дает больше, чем я, с нею рядом тебе лучше. Не знаю почему, но я так вижу.

—Тебе, наверное, никто не рассказывал, как мы в первый раз были в кафе — проговорили пять часов, будто сто лет не виделись. Что-то включилось другое, как из прошлых жизней. Мы не знакомились, мы продолжили. А потом в первый раз попали в постель. Ни одного слова, только желание воссоединиться. Будто те самые половинки...

—Степа, и тебе не стыдно? Рассказывать мне такое, после того, как ты ее бросил.

—Но потом все закончилось. Все пропало. Исчезло. А если тогда было наваждение?

—Ладно, я хочу, чтобы она забеременела, если еще не беременна.

—А если честно, ты совсем не хочешь наши отношения восстанавливать?

—Понимаешь, Степа, то, что у нас с тобой было в самые лучше месяцы, в любом случае — детство и баловство. А мало ли я ошибок натворила за весь прошлый год? Ведь не зря же к тебе потянулись и Вика, и Нина. Ладно, Вика сама сбежала, Нина... Нина твоя. Ты же с нею растешь. А наши отношения — стакан, который упал и разбился на мелкие кусочки. Ты предлагаешь его склеить? А как им пользоваться потом? Может, легче новый купить? Вообще, я не знаю, не работает у меня мысль в созидательном направлении.

—Извини, Катя, я был неправ. Дважды... и по отношению к тебе, и к Нине.

—Я честно хочу, чтобы у вас получилось. Но только дайте себе на это право. Я не гоню, я просто предлагаю — иди к ней, она ждет.

===========

Степа вернулся в свою, то есть в Нинину, комнату. Разделся, забрался под одеяло, прижался к Нине.

—Поговорил?— спросила Нина.

—Да. Поговорили. Мы разводимся, точнее, уже развелись. Она без этого даже начинать не хотела. Знаешь, Нин, я тоже ее люблю. Да, она предложила именно эту версию тебе сказать, что надо было обсудить какие-то вопросы. Но, лучше ты меня пошли, но я не буду скрывать, я ходил проситься назад. Она меня убедила, что никому от этого пользы не будет. Ну и раскатала меня по всем статьям.

—Знаешь, Степа, я так и подумала, что ты за этим пошел к ней. Она сейчас на коне, а мы с тобой запутались. Поэтому так и получается. Она меня за четыре дня предупредила, что вмешается в мою личную жизнь. Значит, есть время все подготовить. Я же сказала ей как-то перед турбазой, что я только с одним человеком еще не поругалась — с мамой. Вот тебе и результат: не то ее день рождения, не то наша помолвка.

—А знаешь, что она хочет?

—Чтобы я забеременела. Но одного ее желания недостаточно. Нужно еще мое, твое.

—Насколько я понял, у нас сейчас самое лучшее время как раз для этого?

—А ты откуда знаешь?

—Катя сказала, что у тебя где-то в районе 10-го контрольный срок.

—Она и это считает?

—Наверное. А что, попала?

—Не то слово.

—Значит, сегодня у нас может получиться... мальчик?

—Мальчик! Ты тоже мальчика хочешь?

—Хочу! Очень! От тебя!— Степа долго целовал ее: лицо, губы, шею, глаза. Но надо еще договорить.— Первое, что она сказала, что если бы ты забеременела, а я тебя принудил к аборту, или бросил с ребенком, она, может быть, и приняла бы меня обратно, но только чтобы страшно отомстить за обеих. А о чем я думал, когда сегодня поперся к ней? Это спросила она, а потом я себя сам спросил, и нет ответа. Нин, я не гарантирую, что мы очень быстро себе купим что-то, может, снимем квартиру, перекантуемся пару-тройку месяцев.

—Степа, уйти мы можем хоть сейчас. Ведь так? Но до десятого я не пойду. Сама не пойду. Ведь если Бог не даст ребенка и в этом месяце, то и мне надо сильно меняться. По крайней мере, у меня есть такой прекрасный пример — Катя. Вот завтра я к ней пойду говорить. Мириться. Хоть всю ночь буду стоять на коленях перед ее кроватью, чтобы вымолить прощение и продолжение нашей дружбы. И я снова не знаю. Она в любом случае — старшая жена. И пока она не найдет никого себе, я хочу... нет, я прошу, чтобы ты хоть иногда был с нею. Я и это хочу с нею обговорить. Она же сегодня согласилась?

—Согласилась, но не дала. У нее как раз дела.

—Вот видишь, она про мои знает, а мы про ее, блин... стыдно-то как. Ладно, что ж теперь. Факт свершился. Знаешь, Степа, я тебя попрошу в субботу сходить со мной и с мамой купить подарок Кате. Лучше мы ей расскажем, чем она на этом дне рождения сама все узнает. Она ведь точно узнает.

—Сходим. Конечно, сходим.

—А как ты наследника хочешь назвать?— поцеловав Степу, спросила Нина.

—Федором.

—Тоже неплохо,— Нина легла на спину.— Ну, что, дадим Богу шанс? А для этого лучше, когда ты сверху.