Глава 23. Новое видение мира
Non fructificat autumno arbor, quae vere non floruit.
Не приносит плодов то дерево, которое не цвело весной.
На следующий день ближе к вечеру Миша вспомнил, что сегодня — пятница. Снова звонок на работу. Оказывается, там нормально всë, даже деньги пришли. Хорошо, что главбух у него женщина серьëзная, понимающая, просто так деньги не растранжирит. Если только на дело... Налоги? Да, заплатила. И на белую зарплату осталось, и чек есть. Так что, можно и не спешить к 15-му, но к концу недели надо быть обязательно. Сказал в трубку, а сам подумал: «А может, и не буду... сами справятся, там НДС только остался... Видно будет. Всë, не нужен... и СМС-ок никаких нет. Да и не от кого их ждать. Алëнка, наверное, уже всем рассказала, что я в бегах».
Единственное, что решил за этот день, что хочет в горы. Они тут хоть и близко, но посоветовали на машине туда съездить. Ладно, завтра с утра и поедет. Тут выходные, праздники в городе, а он лишний на этом празднике, ему надо побыть одному. Торчание на пляже и слушание плеска прибоя не надоело, но его оказалось мало. Горы, так горы.
С утра Миша заправил полный бак, и не спеша поехал в горы. Куда он ехал и зачем, он сам не знал. Просто — захотелось. Может, поближе к небу, ближе к Богу, которого ещë толком и не знал. Но, раз левая задняя нога сказала, что надо в горы, вот он и едет. Добрался до какого-то пастбища и решил остановиться. Главное, тут никого. Включил мобильник, даже 112 не даëт — один поиск сети. Далеко Миша от машины не отходил, так, километров на пять-шесть, главное, чтобы его «Форд» не потерялся из виду. Часа через три развëл костерок, поджарил колбасок, перекусил, снова думал про себя, про всë... а может, и не думал, просто впитывал окружающий мир и думал, что думает. Да и оценки, касающиеся правильности или неправильности этого его поступка, он расставил ещë по дороге в Сочи и теперь они его не тревожили. Раз так получилось, значит, так и надо. И, наверное, прав Екклесиаст — «Всë суета». Суета в Воронеже, суета в Сочи, где он так и не смог ни до чего додуматься. А вот здесь... здесь по другому. Как-то не так, то ли воздух другой, не такой плотный, то ли тишина необыкновенная, то ли ещë что... Главное, здесь ему в первый раз за много последних дней было комфортно — не мешало ничего.
«Может, бросить всë, уехать в такое место, где ни души не бывает, и жить тут всегда, — появилась такая мысль, но сразу вспомнились хвосты, которые остались там, где цивилизация. И если сначала решить всë с ними, то уйдëт много времени. — Ладно, чтобы тут жить, надо здесь родиться». Но здесь стали появляться здравые мысли. Значит, не к морю его тянуло, а в горы. А может?.. Миша поднялся, ещë раз осмотрел окрестности, заметил вдалеке небольшое стадо овец и пастуха. Миша проверил, закрыта ли машина и потихоньку пошëл к человеку.
Оказалось этот убелëнный сединами старик здесь живëт всю свою жизнь. Зовут его Анзор, отчество... Зачем Мише отчество? Здесь им не пользуются, такие традиции... По-русски дед говорил вполне прилично, оказалось, он всю войну прошëл. После недолгого разговора, Анзор пригласил Мишу в гости к себе, тут недалеко... Солнце клонится к закату, а ему ещë овец надо загнать. Он показал, в каком направлении погонит своë стадо, сказал, что и на машине можно проехать... и ушëл. Миша довольно быстро догнал пастуха и потихоньку следовал за ним. Миша подъехал, когда Анзор уже закрывал загон, тот показал на дом, но его и спутать нельзя — он ведь один тут. Из дома вышла женщина лет тридцати пяти-сорока и девочка лет десяти. Мише показалось, что это, наверное, внучка со своей дочкой, значит с правнучкой Анзора. Старик что-то рассказал на своëм языке, и все вошли в дом.
Из-за того, что в доме гость, все старались разговаривать по-русски, чтобы не было напряга. Ели какую-то нехитрую еду, пили вино, разговаривали «за жизнь». Миша как будто попал в другой мир, в котором совсем не было времени, или точнее, ему тут совершенно не уделяли глобального смысла... В чëм это выражалось? Ну, хотя бы в том, что Анзор не вспомнил, пока не посмотрел в паспорт, с какого же он года, оказалось, что летом ему будет уже 98. Часов в доме не было, телевизора тоже... но о каком телевизоре можно говорить, если тут не было и электричества. Дни считались восходами и закатами, месяцы — новой и старой луной, годы — сезонами. Но как считалось? Никак... просто если солнце встало, пора на работу, садилось — пора домой. Годы? Кому они нужны? И для чего? Считать сколько прожил? А смысл? Чтобы знать... ну вот же есть бумажка, по ней всегда можно определить, если это нужно Мише. Долгожители? Да, тут много долгожителей. Они живут столько, сколько хочется. Вот как совсем надоест — умирают. Не так давно, да нет, уже лет пять прошло — сосед умер: «Ему стало скучно с нами...» Но самое потрясающее известие было для Миши, что эта девочка, оказалась не правнучкой и даже не внучкой Анзору, а дочкой, а женщина — женой... пятой. Остальные уже успели умереть.
Миша остался у них ночевать... Долго думал над этим образом жизни, сравнивал его со своим, и ему дошло, что можно ведь и так жить: не сильно загружаться по поводу того, что же он будет делать, если вдруг завтра солнце не встанет. Оно же встанет в любом случае. И надо будет идти на работу, потому что так надо, так всегда было, и так тебе положено. И про разницу в возрасте... вот у них, до сих пор больше чем в два раза... и родить ребëнка в 88 это совсем не то, что в сорок. А в сорок, когда он уже прошëл всю войну, эта пятая жена ещë и не родилась... может еë родители были такие, как сейчас эта девочка... Но у Анзора, наверное, и капли сомнения не было по этому поводу... родилась — хорошо, значит, вырастет. Умерла, что же поделаешь — скучно с нами стало. А что нашла эта женщина с трудно выговариваемым именем?.. Любовь? И что это за любовь? Она здесь родилась, она живëт, и, наверное, даже в чëм-то счастлива. Тут скучно? Может быть, для Миши и скучно, а в Воронеже что, не так скучно? И можно куда-нибудь сходить? Телик посмотреть? Да... вот же как бывает. Впервые за много дней он засыпал спокойно.
Утром он распрощался с гостеприимными хозяевами... спрашивал, может, что нужно, может, чем помочь? Оказалось, что у них вообще всë есть. Миша не стал настаивать, потому как вернуться к ним, он даже смутно не представлял. Ведь сюда ехал только по интуиции. С восходом солнца Анзор погнал своë стадо на выпас, а Миша уехал... Уехал совсем другим, чем попал сюда. Инициация... Он решил попробовать жить так — насущными вопросами и делами, не грузясь ничем лишним.
Выбирался он долго, часа четыре, хотя сюда попал гораздо быстрее. Но каким-то образом добрался до гостиницы. Там осмысливал своë новое видение мира и мироустройства, пересматривал, что же он лишнего творил, а ещë больше — сколько лишних переживаний было и по поводу пустяков или совсем без повода. Теперь Миша не спешил... устаканивая мысли, он не стремился к быстрому результату, к быстрому решению всех вопросов. До них должно добраться сознание само. Они должны возникнуть и решение примется. Самое главное, он понял, что зря он расстроился из-за мамы, ну она же не могла принять Алëнку в любом случае, потому что не может никого принять, потому что это не еë выбор, и если этот выбор сделал Миша, значит — он не верен изначально. Как будто Миша сам не знал этого, как будто думал, что может, переключилось у мамы что-то в голове. Но с чего? Алëнка не понимает? Ну не понимает... но как можно понять другого, когда себя понимаешь с трудом... тем более, когда загоняешься по таким вопросам, которые другому и в голову прийти не могут.
Об отношениях с Алëнкой. Пусть он не смог их построить так, как он хотел. Но ведь он до сих пор не знает, как он хотел. А если за это взялась Алëнка, то попасть в то, что его устроит, когда он даже представления не имеет, что же ему нужно. Да, взвалил на девочку неразрешимую задачу. И вообще, как же лучше жить: одному или с кем-то? Вот когда он только решил, что хотел бы жить один в горах, в этом безлюдье, ему сразу же послали человека, который сто лет уже ходит по этим горам один. И Миша сразу пошëл к нему. Значит, нужен другой человек, потому как вдвоëм комфортнее... даже одиночество.
==========
Сколько он жил в таком режиме, Миша узнал, когда попытался включить телефон, оказалось, он давным-давно разрядился. Поставил на зарядку, включил. Оказалось — среда? 16-е, 18-40... Это выходит, он с субботы потерял счëт не только часам, но и дням. Ну и ладно... не пятнадцать же лет расстрела за такие дела?
«Может, позвонить Алëнке? И что сказать? Спросить? Она сказала, что будет ждать. Значит, ждëт. Приеду, позвоню. А ехать когда? Да хоть сейчас. Голому собраться — только подпоясаться. Сейчас схожу на море, брошу монетку и поеду». Миша побрился, собрался, рассчитался за гостиницу, попрощался с морем, с горами. Где-то там, вдали от цивилизации, живëт Анзор со своей семьëй.
Дневник Иры
Наверное, надо снова продолжать дневник, после такого поворота в жизни. Надо записывать мысли, чтобы хоть чуть-чуть понимать себя. Я снова была у Алëнки дома... Написала «была» — даже смешно стало... Пишу подробнее, то есть, начну с самого начала.
В субботу часа в три приехала в магазин Алëнка. Ой, сколько радости было у обеих. Тем более, я была не занята, не то, что перед праздниками. Смотрим книги, обсуждаем, я иногда отвлекаюсь на редких покупателей. В свободное время я рассказываю ей о своих планах, мол, хотелось бы открыть магазин-клуб, где можно будет не только постоять перед полками и купить книгу, но и поговорить, посидеть, попить чаю, полистать, посоветоваться. С кем? Да хоть со мной, а если буду хорошие продавцы — грамотные, то можно и с ними. Она не возражает, молчит и, по большей части, слушает, но в глазах у неë недоверие или... ещë что хуже. Похоже, она знает нечто такое, что я пока не вижу, во что пока не упëрлась. Но пока не возникла проблема — еë решить нельзя. Я показала Алëнке на примере, как я могу развести покупателя. Ну, не развести, конечно, но завести — точно. В отделе народу хоть и немного, но ведь появляются интересные люди. Алëнка всë это время стояла рядом, слушала. А когда я проводила покупателя к кассе и вернулась, она сказала, что мне пора переходить на новый уровень, ей показалось, что у меня может получиться. Я и сама это чувствую, но получить от неë такую оценку было приятно. Не понимаю почему, но мне с нею даже легче, чем с Верой или Игорем. Наверное, потому, что она меня не давит, а понимает.
— А где ты столько денег возьмëшь? — спросила будто невзначай Алëнка.
— Деньги на магазин у Игоря, книги — здесь, — сказала я первое, что пришло на ум.
— Не поняла, как это здесь?
— Они закажут, я продам. Нужно только уговорить директрису, чтобы она мне дала на реализацию. Я и на 10% скидки готова поднять магазин.
— Круто! — во взгляде Алëнки было восхищение. — Я бы и не догадалась. Ведь если книги не покупать, а брать на реализацию, то вложений и не надо. Какая же ты умница!
От такой похвалы я даже засмущалась... и сбежала от неë к очередному покупателю. Но как только я вернулась к ней, она засыпала меня своими предложениями, что и как можно было сделать, чтобы не только выйти на окупаемость, но и заработать. Как будто я об этом не думаю? Но еë советы направляли мои мысли в нужное русло. В разговоре с Алëнкой я для себя поняла, что хочу на самом деле. А если с этим определились, то можно начинать говорить с директрисой своего магазина и с Игорем, и запускать дело.
Магазин работает до восьми, часа два до окончания работы, но Алëнка всë не уходит. Всë слушает меня, всë пытается вникнуть в мою проблему. Но проблемы-то нет по большому счëту. А в начале седьмого Алëнка пригласила меня к себе в гости. Я, ни о чëм не думая, сразу согласилась. Тем более, на следующий день у меня был выходной. Вот сейчас пишу и думаю... а могла ли я отказаться? Конечно, могла. А смысл этого отказа? Пусть всë идëт так, как идëт. Ведь после таких встреч не только хочется дневник писать, что-то глобально меняется в голове.
Но мне показалось, что Алëнка сама испугалась своего предложения. Она засуетилась — пару раз сбегала на первый этаж за продуктами. Она волновалась и краснела, когда поглядывала на меня. Как будто, она пригласила меня за тем, что хочет эту ночь провести со мной вместе. А я была согласна! И не понимала, почему она так переживает? Я очень хотела, чтобы это получилось... у нас. Так что последние полтора часа в магазине прошли более напряжëнно... от неизвестности, что нам грозит, что предстоит? И как мы переживëм всë это. Чтобы разрядить обстановку я позвонила маме, чтобы она меня не ждала сегодня, сказала, что иду в гости к подружке. Но этим я ещë больше смутила Алëнку. Она долго молчала, а к восьми часам вызвала своë такси.
Блин, не думала я, что две остановки надо ехать на такси, но это — Алëнка. В этом такси она сказала, что мне срочно надо открывать свой магазин, потому что за эти пять часов она так настоялась, аж сил нет. Я только усмехнулась, что правда, то правда, стоять приходится весь день, но это в первое время тяжело, потом привыкаешь. А через пять минут мы были у еë подъезда.
У Алëнки несколько пакетов с едой, я даже помогала ей всë донести. Вообще, мне нравится еë подход к жизни. Ну, не умеет она готовить, как она сама призналась, так можно купить полуфабрикаты, которые и готовить не надо. Пока мы готовили, то есть разогревали еду, пока ужинали, Алëнка сообщила, что с 8 марта она живëт одна, что Миша ушëл... И наступила неизвестность — она одна или с ним... что очень устала... и ей тоже нужна помощь, потому как она не может всë время быть сильной.
Я сразу же предложила еë помочь, но моë желание было в тот момент не засчитано. Вообще, оттого, что я сегодня столько общалась с Алëнкой, общалась на равных, чувствовала сама, как выросла. И по большому счëту, все условия для исполнения наших договорëнностей были соблюдены. Осталось только как-то начать — разрешить себе и ей. Но Алëнка сопротивлялась. И я с нею согласна. Ну если этого сегодня не случится — ничего страшного не произойдëт. Но я давно для себя решила, что по любому требованию Алëнки, даже по одному намëку, я буду с нею. А случится это один раз или десять — в любом случае, это будет только ради неë — в знак благодарности за то, что Алëнка для меня сделала. Пусть опосредовано, пусть как угодно, но в любом случае, я ей просто должна подарить такую возможность. Без всяких компенсаций с еë стороны.
Мы перешли в комнату, вижу Алëнка что-то хочет спросить, сказать... и что-то никак не может. Я сама жду. Мы только вдвоëм. И всë же не помню, кто из нас начал, может, обе думали об этом, но кто вслух произнëс — не помню, кто заговорил про эти фотки. Одну только фразу запомнила: она врезалась сразу и, кажется, навечно.
— Ира, я хочу подарить человеку, который мне нравится, такой диск, как ты мне подарила. Мне нужна твоя помощь.
Я чуть не сказала, что мне Алëнка тоже очень нравится, но только облизала внезапно пересохшие губы и кивнула в знак согласия. К этому времени с цифровым фотоаппаратом я уже общалась «на ты». Фотосессия «Одна дома». Не так много фоток... штук 100-150 — больше не поместилось. К тому времени, как память заполнилась, комп уже был включен. Перекачали фотки на диск. Смотрели, что получилось. Я сидела за компом, она стояла рядышком. Я решилась спросить, понравились ли Алëнке мои?
Она смущëнно улыбнулась и ответила, что до сих пор не смотрела, и если я покажу, то она скажет. Она достала из глубины стола пару дисков. Один, который с Верой — вернула на место.
— Тот тоже, наверное, не смотрела? — улыбнувшись, спросила я.
— Не-а. Не пришлось ещë.
— Посмотри, там есть такое.
— А ты откуда знаешь? Вера показывала?
— Я там тоже фотографом работала... по крайней мере, пара сессий моих, — я улыбалась, мне понравилась смущающаяся Алëнка. Тем временем и диск открылся. Я показывала себя, рассказывала о своих ощущениях, если вспоминала, конкретную фотку, говорила, кто еë делал. Вообще, это хорошо, что она смотрела в первый раз этот диск вместе со мной. И я могла видеть, какие эмоции у неë были, хоть она и старалась сдерживать их, но я понимала, что нравлюсь ей. Я даже решилась положить ей руку на талию. А Алëнка только посмотрела ласково и... пододвинулась ближе.
Диск еле досмотрели. Время близилось к полуночи. Наверное, надо уходить, хотя и не хочется. Я подняла глаза, встретилась с нею взглядом, она, наверное, увидела вопрос.
— Ты хочешь остаться? — спросила она.
— А ты хочешь? У меня завтра выходной.
— Ой, как здорово! А то я всю голову сломала, как же тебя и завтра...
— Что завтра?
— Уговорить, чтобы ты пришла.
— Так я могу и не уходить. Я не слишком навязчива? — спросила я.
— Иришка, ну что ты говоришь?
— То, что думаю. Хотя мне показалось... А можно вопрос... Кому диск ты хотела подарить?
— Тебе...— Алëнка даже не задумывалась, сказала то, что думала.
— Правда, что ли? Я тебе нравлюсь?!!
Алëнка совсем засмущалась. Она повернула кресло так, чтобы я была прямо перед ней, и прижала мою голову к своему голому животику. Я тоже обняла еë. Минут через десять вернулась способность разговаривать. Алëнка, казалось, продолжала тот давнишний разговор: она пыталась объяснить, что происходит, но всë больше запутывалась. Я выпустила еë из своих объятий. Подняла голову, чтобы увидеть еë глаза. Да не нужно ничего говорить! Всë и так понятно. Я уже не спрашивала у неë ничего, молча раздевалась. Она долго-долго смотрела и пошла стелить постель.
Нежная, милая, ласковая девочка. И она ещë днëм знала, что этим всë и закончится. Так что табу снято. Пусть это был секс ради секса, как она пыталась убедить себя и меня, пусть будет так. Но я была просто счастлива в эту ночь. Потому, что это произошло именно с нею, и потому что мне понравилось. Я в первый раз в жизни пыталась доставить удовольствие другому человеку, и когда она его получила, я была на седьмом небе... от этого. Я получила такое удовлетворение, которого никогда не было ни с мужем, ни с Олегом — это было запредельно круто! И вообще, мы обе стали другими. Наутро она долго мне объясняла, что иметь право и этим правом воспользоваться — две больших разницы. И что у неë есть любимый человек, но он неизвестно где и есть ли он у неë ещë — это тоже вопрос. И что она была совсем неправа... вечером... ночью.
— Алëн, тебе хотелось и тоже понравилось, так чего ж ты неправа?
— Да не нужно было допускать этого.
— Ты чувствуешь себя виноватой? Перед ним, передо мной?
— Нет, не виноватой, просто... не знаю, что с этим теперь делать.
— Принять как факт. Как будто ты не знаешь.
— Знаю, поэтому и не всë так просто получается. А вдруг ты влюбишься.
— Это так и есть. Ну и что из этого? Ночью нам было хорошо... и сейчас хорошо, что бы ты там себе не придумывала. А что будет завтра? Завтра и посмотрим. По крайней мере, я нашла огромный плюс для обеих... Сказать?
— Конечно.
— Мы сделали этот шаг. И теперь знаем, что такое возможно и в нашей жизни. А ты слишком себя накручиваешь. Серьëзность, конечно, нужна, но не до такой же степени.
— И ты ещë скажи, что этот факт никак не повлияет на твою жизнь?
— Он уже повлиял. Расширил возможности поиска своего человека в два раза.
— А не сократил до одного?
— Не сократил, если ты имеешь в виду себя, — улыбнулась я. — Это — очень заманчивое предложение. Надо будет подумать. Хотя, ты можешь, что угодно говорить. Я для себя давным-давно решила, что у нас с тобой будет только так. Может, один раз, может, несколько, но серьëзных отношений это за собой не повлечëт, если, конечно, мы обе... слышишь... обе не захотим такого.
— Поняла. Спасибо.
— Разобрали твои завалы?
— Почти. У меня появилась мысль, и я не знаю, как тебе еë сказать...
— Да говори уж.
— Тебе очень нужен диск с моими фотками?
— Ты расхотела его дарить?
— Боюсь, — призналась Аленка.
— Так он и у меня будет также лежать, как и мой у тебя. Тем более, у меня и компа дома нет. Но мне кажется, они уже сделали своë дело.
— Вот и я про это подумала.
— А у меня предложение... встречное: мы его доделаем. И пусть он у тебя полежит. Мой — той девушке, которая тебе нравится.
— Какая же ты умница. А ты мне, правда, очень нравишься. Я несу фотик, у меня появилась идея.
==========
Чем мы занимались весь день... жили, развлекались, говорили много. Хороший день! Славная Алëнка! И не на один диск фоток. Вот интересно, что скажет мой будущий муж или Алëнкин Миша, если увидят это. Об одном жалею, не сфотографировала Алëнку в смущении. Такого больше никогда я не увижу.
Кстати, наверное, это последняя запись в этом блокноте. Завтра у меня будет комп... вместо диска — в качестве компенсации.
А.А. «Любовь»
Да, хорошо сказано: «Возлюби ближнего, как самого себя». И если не любишь себя, то и любить Другого Человека не в состоянии. С этим, вроде бы, всë понятно. Но ведь Другого любить гораздо легче. Тут ведь всë на виду, всë можно хотя бы почувствовать, если не увидеть. И сразу понятно по отношению этого Человека к тебе, что есть между тобой и Ним. А как же научиться любить себя, когда и этого критерия лишаешься?
Итак, есть целых два примера: вчерашний день до обеда и сегодняшний день до вечера. Даже не так. Примеров аж три. Сейчас ведь совершенно всë не так, как вчера утром. И что произошло? Что в голове переключилось? Начинаем с самого начала. Вчера утром проснулась одна, и почувствовала себя маленькой брошенной девочкой, которая когда-то возомнила... Какая разница, чем я мнила себя до... главное, поняла, что упëрлась в непробиваемый безвыходный тупик. Назад пути нет, впереди — беспросветность и полная потерянность. Даже есть себя заставляла, даже плакала, когда решила, что и последнее живое существо у меня могут отнять — мою Софочку. Ведь это же было. И Мишу ведь ругала, так и не простила его за 8-е марта... Или ругалась за ту неопределëнность, в которую он меня загнал. Ждала звонка от кого угодно.
Ладно, как в том анекдоте? «Пациент перед смертью потел?» «Потел...» «Это хорошо». Значит, всë, что ни делается, делается к лучшему! Отсюда мы отправились.
Рядом с Ирой, о которой, кстати, вспомнила чуть ли не в самый последний момент, почувствовала себя уже не такой одинокой. Она оказалась соломинкой, за которую я ухватилась мëртвой хваткой. Хотя, я только поняла, что есть на свете Человек, которому я нужна. И любой ценой надо было укрепить в себе вот это ощущение, и уже с Ним найти себя заново. Хорошо, что она согласилась приехать ко мне, ещë лучше, что сегодня у неë оказался выходной. А ещë лучше, что она такая умная. И что у неë нет таких глобальных заморочек, как у меня.
Слово «любовь» так и не было произнесено нами за сутки ни разу. Да и не любовь это, по большому счëту. Может быть, дружба, может, близость. А может... что-то другое, для чего нет определения ещë в русском языке. И пусть я придумывала себе всякие условия и условности, пусть гоняла по порочному кругу мысли. Жизнь налаживается: я уже не чувствовала отвращения к еде, я могла делать всë, что она попросит, и сама что-то делала по своей воле, несмотря на те протесты и ультиматумы, которые я сама себе выдвигала. Как получилось, так и получилось. Я ни о чëм не жалею. И только чувство благодарности к ней. Она помогла мне найти себя. Я снова почувствовала и вкус к жизни, и силы... и свои взрослые возможности. А всë почему?
А.А. «Круче шогендо...»
Только потому, что она позволила мне побыть рядом с нею маленькой девочкой, которой ничего вообще грозить не может. Я минут двадцать лежала у еë груди, целовала, точнее, сосала еë сосок... И в это время почувствовала, что я в абсолютной безопасности... Да я отдалась ей... да, я принадлежала ей полностью, я хотела этого, и она была за меня в ответе.
Нет! Фигню сморозила. Она была в тот момент... даже не знаю, как передать словами? Она была, как любящая мама, которая не может позволить дать своего ребëнка в обиду... А я именно этого и хотела, именно это и получила. Я была в полной еë власти и под еë защитой.
Как криво пишутся слова. Не то я хотела написать.
У еë груди я была маленькой и беззащитной. Мне не надо было думать и брать ответственность на себя, которой я была загружена всю предыдущую неделю. Мне можно было быть самой собой. Такой, как я есть... не нужно было пыжиться и тужиться... выдавая себя за звезду. Она меня принимала такой, какая я есть.
Ладно, отпускаю мысли и логику... и пишу всë то, что мне пришло в тот момент.
Мне нужно понять, что именно произошло...
Да, я была маленькой и слабой... и мне это понравилось!
Во всë время шогендо я была сильной и ответственной за всë происходящее. Я даже Веру пригласила к нам, даже не зная еë имени. Но в тот момент я вышла за грань, я была... над ситуацией, над ними обоими. Я могла решать! Потому что взяла себе такое право. И я ни о чëм не жалею. Я поступала так, как этого требовала обстановка.
Но тут... я вдруг поняла, что решать мне ничего не надо! Всë решено и складывается так, как нужно мне... Мне, той истинной Лене, которую я скрывала, которую прятала за своими масками. Я это сама позволила рядом с нею, с Ирой, быть собой.
И сразу пришла в голову дурная мысль, что я так хочу... Я хочу быть маленькой девочкой рядом с... Мишей, но поняла это с Ирой. И как это совместить? Да, я хочу, чтобы такую же безопасность я почувствовала бы с ним. Но он далеко и вернëтся ли? Я не знаю. Но у меня есть другой человек — Ира! И она уже готова быть моим энергетическим компенсатором. Она готова быть со мной всегда! Ей только надо... А что ей нужно? Да, я готова с нею на любой секс, какой она только ни предложит. Я готова сделать еë счастливой, только пусть она скажет как? Я на всë для неë была готова! Но она только повторила моë — легла ко мне на руки и приложилась к моей груди. А я только умилялась тому, как прикольно она старается... как пытается мне этим доставить удовольствие. Да не надо, милая!
Жаль, что я об этом не сказала ей тогда.
Не нужно мне было моë удовольствие... я видела, как она превратилась в маленькую девочку, как попросилась под мою защиту, как я согласилась. Я не знаю, сколько по времени это продолжалось... но те мысли, которые мне пришли в голову, когда я лежала у еë груди... окончательно сформулировалось тогда, когда она сосала мою грудь. Ей тоже хотелось побыть маленькой, избавиться от неимоверного груза, который она на себя взвалила. Да, не сильна ты, как тебе кажется... как и я... И это правда... о нас обеих.
Побывав сразу в двух ролях, я поняла что я хочу... Мне надо вернуть Мишу! И с ним пройти через такое! Чтобы в его объятиях я почувствовала себя не хозяйкой, а маленькой девочкой, которая может спрятаться от этого злобного мира. Только на секунду освободиться от причин и следствий, от забот и решений... Не знаю!
Слава Богу, Ира позволила мне понять, что я хочу на самом деле. Я вернувший к себе истинной, наконец, смогла разобраться, что мне нужно в реале: Миша. А если он не вернëтся, то замена у него уже есть — Ира.
Но с полуночи до двух часов ночи... я уже была готова поменять приоритеты. Ведь именно она мне позволила быть самой собой... Именно она сделала всë, что мне в этот момент было нужно...
И я — конченная скотина, потому что бросаю еë, и хочу чтобы у нас с Мишей получилось ещë лучше, чем у меня с Ирой. Ну... я предпочитаю мужчин... И с этим ничего не могу поделать!
==========
Как шавасанна в йоге — пять минут пребывания в «позе трупа» приравнивается к восьми часам здорового сна на свежем воздухе. Так и я у еë груди отдохнула и напиталась силой — восстановилась. Да и утренний разговор расставил всë по местам. У нас не любовь. У нас — «высокие отношения». Не знаю, наверное, это самое лучшее определение всему, что произошло за эти бесконечные сутки вдвоëм.
И это еë расставание, я снова была готова плакать от нежности, умиления и счастья. Ведь она сама поняла, что нельзя нам больше оставаться. Если бы она осталась на следующую ночь, то осталась бы навсегда. Я тоже поняла, что это был бы шаг, уже слишком далеко. И лучше сделать так, как она просит, чтобы потом не было больно. Поэтому, мы легко расстались. Ведь сейчас я могу с полной уверенностью сказать, что люблю Мишу. И теперь есть силы работать ещë целую неделю, а может, и две с той надеждой, что он когда-то появится.
Странное дело, ведь Ирина понимает, что он ко мне вернëтся. Можно сказать, знает. А я всë сомневаюсь. Ладно, это я проверю на своëм опыте.
Кстати, вот сейчас, я себя люблю, не то, что вчера утром. А что изменилось вокруг меня? Ничего. Всë на месте, все там же где и были. Но только я стала другой. И завтра снова готова идти в бой, осваивать новую специальность, точнее, новый еë уровень. А если бы промазала сопли два дня и с таким настроением вышла на работу, как бы я руководила?
А вот интересно, когда Миша это всë прочитает, что скажет? Не знаю. Но про Иру ему придëтся рассказать сразу, безусловно — то есть, без всяких условий... Если будет кому рассказывать... Но будет, по-моему.
==========
Итак, наличие или отсутствие Другого Человека рядом влияет на отношение к себе, но не является определяющим. Можно накрутить себя до невозможности при одних и тех же условиях, как в одну, так и другую сторону. И любовь к себе от любви Другого Человека к тебе не зависит. Это просто хорошее и приятное дополнение.
Наверное, правильно. Даже сейчас Софочка урчит песню более приятную, нежную, ласковую. Можно, конечно, много рассуждать сегодня... Но лучше идти спать. В хорошем настроении. И я не знаю, чем мне можно его сейчас испортить.
|
