Николай Доля, Юля Миронова

Без риска быть... / «Живое Слово» / Николай Доля / Юля Миронова

Принцесса шогендо

Предыдущая

Глава 23. Новое видение мира

Non fructificat autumno arbor, quae vere non floruit.

Не приносит плодов то дерево, которое не цвело весной.

На следующий день ближе к вечеру Миша вспомнил, что сегодня — пятница. Снова звонок на работу. Оказывается, там нормально всë, даже деньги пришли. Хорошо, что главбух у него женщина серьëзная, понимающая, просто так деньги не растранжирит. Если только на дело... Налоги? Да, заплатила. И на белую зарплату осталось, и чек есть. Так что, можно и не спешить к 15-му, но к концу недели надо быть обязательно. Сказал в трубку, а сам подумал: «А может, и не буду... сами справятся, там НДС только остался... Видно будет. Всë, не нужен... и СМС-ок никаких нет. Да и не от кого их ждать. Алëнка, наверное, уже всем рассказала, что я в бегах».

Единственное, что решил за этот день, что хочет в горы. Они тут хоть и близко, но посоветовали на машине туда съездить. Ладно, завтра с утра и поедет. Тут выходные, праздники в городе, а он лишний на этом празднике, ему надо побыть одному. Торчание на пляже и слушание плеска прибоя не надоело, но его оказалось мало. Горы, так горы.

С утра Миша заправил полный бак, и не спеша поехал в горы. Куда он ехал и зачем, он сам не знал. Просто — захотелось. Может, поближе к небу, ближе к Богу, которого ещë толком и не знал. Но, раз левая задняя нога сказала, что надо в горы, вот он и едет. Добрался до какого-то пастбища и решил остановиться. Главное, тут никого. Включил мобильник, даже 112 не даëт — один поиск сети. Далеко Миша от машины не отходил, так, километров на пять-шесть, главное, чтобы его «Форд» не потерялся из виду. Часа через три развëл костерок, поджарил колбасок, перекусил, снова думал про себя, про всë... а может, и не думал, просто впитывал окружающий мир и думал, что думает. Да и оценки, касающиеся правильности или неправильности этого его поступка, он расставил ещë по дороге в Сочи и теперь они его не тревожили. Раз так получилось, значит, так и надо. И, наверное, прав Екклесиаст — «Всë суета». Суета в Воронеже, суета в Сочи, где он так и не смог ни до чего додуматься. А вот здесь... здесь по другому. Как-то не так, то ли воздух другой, не такой плотный, то ли тишина необыкновенная, то ли ещë что... Главное, здесь ему в первый раз за много последних дней было комфортно — не мешало ничего.

«Может, бросить всë, уехать в такое место, где ни души не бывает, и жить тут всегда, — появилась такая мысль, но сразу вспомнились хвосты, которые остались там, где цивилизация. И если сначала решить всë с ними, то уйдëт много времени. — Ладно, чтобы тут жить, надо здесь родиться». Но здесь стали появляться здравые мысли. Значит, не к морю его тянуло, а в горы. А может?.. Миша поднялся, ещë раз осмотрел окрестности, заметил вдалеке небольшое стадо овец и пастуха. Миша проверил, закрыта ли машина и потихоньку пошëл к человеку.

Оказалось этот убелëнный сединами старик здесь живëт всю свою жизнь. Зовут его Анзор, отчество... Зачем Мише отчество? Здесь им не пользуются, такие традиции... По-русски дед говорил вполне прилично, оказалось, он всю войну прошëл. После недолгого разговора, Анзор пригласил Мишу в гости к себе, тут недалеко... Солнце клонится к закату, а ему ещë овец надо загнать. Он показал, в каком направлении погонит своë стадо, сказал, что и на машине можно проехать... и ушëл. Миша довольно быстро догнал пастуха и потихоньку следовал за ним. Миша подъехал, когда Анзор уже закрывал загон, тот показал на дом, но его и спутать нельзя — он ведь один тут. Из дома вышла женщина лет тридцати пяти-сорока и девочка лет десяти. Мише показалось, что это, наверное, внучка со своей дочкой, значит с правнучкой Анзора. Старик что-то рассказал на своëм языке, и все вошли в дом.

Из-за того, что в доме гость, все старались разговаривать по-русски, чтобы не было напряга. Ели какую-то нехитрую еду, пили вино, разговаривали «за жизнь». Миша как будто попал в другой мир, в котором совсем не было времени, или точнее, ему тут совершенно не уделяли глобального смысла... В чëм это выражалось? Ну, хотя бы в том, что Анзор не вспомнил, пока не посмотрел в паспорт, с какого же он года, оказалось, что летом ему будет уже 98. Часов в доме не было, телевизора тоже... но о каком телевизоре можно говорить, если тут не было и электричества. Дни считались восходами и закатами, месяцы — новой и старой луной, годы — сезонами. Но как считалось? Никак... просто если солнце встало, пора на работу, садилось — пора домой. Годы? Кому они нужны? И для чего? Считать сколько прожил? А смысл? Чтобы знать... ну вот же есть бумажка, по ней всегда можно определить, если это нужно Мише. Долгожители? Да, тут много долгожителей. Они живут столько, сколько хочется. Вот как совсем надоест — умирают. Не так давно, да нет, уже лет пять прошло — сосед умер: «Ему стало скучно с нами...» Но самое потрясающее известие было для Миши, что эта девочка, оказалась не правнучкой и даже не внучкой Анзору, а дочкой, а женщина — женой... пятой. Остальные уже успели умереть.

Миша остался у них ночевать... Долго думал над этим образом жизни, сравнивал его со своим, и ему дошло, что можно ведь и так жить: не сильно загружаться по поводу того, что же он будет делать, если вдруг завтра солнце не встанет. Оно же встанет в любом случае. И надо будет идти на работу, потому что так надо, так всегда было, и так тебе положено. И про разницу в возрасте... вот у них, до сих пор больше чем в два раза... и родить ребëнка в 88 это совсем не то, что в сорок. А в сорок, когда он уже прошëл всю войну, эта пятая жена ещë и не родилась... может еë родители были такие, как сейчас эта девочка... Но у Анзора, наверное, и капли сомнения не было по этому поводу... родилась — хорошо, значит, вырастет. Умерла, что же поделаешь — скучно с нами стало. А что нашла эта женщина с трудно выговариваемым именем?.. Любовь? И что это за любовь? Она здесь родилась, она живëт, и, наверное, даже в чëм-то счастлива. Тут скучно? Может быть, для Миши и скучно, а в Воронеже что, не так скучно? И можно куда-нибудь сходить? Телик посмотреть? Да... вот же как бывает. Впервые за много дней он засыпал спокойно.

Утром он распрощался с гостеприимными хозяевами... спрашивал, может, что нужно, может, чем помочь? Оказалось, что у них вообще всë есть. Миша не стал настаивать, потому как вернуться к ним, он даже смутно не представлял. Ведь сюда ехал только по интуиции. С восходом солнца Анзор погнал своë стадо на выпас, а Миша уехал... Уехал совсем другим, чем попал сюда. Инициация... Он решил попробовать жить так — насущными вопросами и делами, не грузясь ничем лишним.

Выбирался он долго, часа четыре, хотя сюда попал гораздо быстрее. Но каким-то образом добрался до гостиницы. Там осмысливал своë новое видение мира и мироустройства, пересматривал, что же он лишнего творил, а ещë больше — сколько лишних переживаний было и по поводу пустяков или совсем без повода. Теперь Миша не спешил... устаканивая мысли, он не стремился к быстрому результату, к быстрому решению всех вопросов. До них должно добраться сознание само. Они должны возникнуть и решение примется. Самое главное, он понял, что зря он расстроился из-за мамы, ну она же не могла принять Алëнку в любом случае, потому что не может никого принять, потому что это не еë выбор, и если этот выбор сделал Миша, значит — он не верен изначально. Как будто Миша сам не знал этого, как будто думал, что может, переключилось у мамы что-то в голове. Но с чего? Алëнка не понимает? Ну не понимает... но как можно понять другого, когда себя понимаешь с трудом... тем более, когда загоняешься по таким вопросам, которые другому и в голову прийти не могут.

Об отношениях с Алëнкой. Пусть он не смог их построить так, как он хотел. Но ведь он до сих пор не знает, как он хотел. А если за это взялась Алëнка, то попасть в то, что его устроит, когда он даже представления не имеет, что же ему нужно. Да, взвалил на девочку неразрешимую задачу. И вообще, как же лучше жить: одному или с кем-то? Вот когда он только решил, что хотел бы жить один в горах, в этом безлюдье, ему сразу же послали человека, который сто лет уже ходит по этим горам один. И Миша сразу пошëл к нему. Значит, нужен другой человек, потому как вдвоëм комфортнее... даже одиночество.

==========

Сколько он жил в таком режиме, Миша узнал, когда попытался включить телефон, оказалось, он давным-давно разрядился. Поставил на зарядку, включил. Оказалось — среда? 16-е, 18-40... Это выходит, он с субботы потерял счëт не только часам, но и дням. Ну и ладно... не пятнадцать же лет расстрела за такие дела?

«Может, позвонить Алëнке? И что сказать? Спросить? Она сказала, что будет ждать. Значит, ждëт. Приеду, позвоню. А ехать когда? Да хоть сейчас. Голому собраться — только подпоясаться. Сейчас схожу на море, брошу монетку и поеду». Миша побрился, собрался, рассчитался за гостиницу, попрощался с морем, с горами. Где-то там, вдали от цивилизации, живëт Анзор со своей семьëй.

    Дневник Иры

    Наверное, надо снова продолжать дневник, после такого поворота в жизни. Надо записывать мысли, чтобы хоть чуть-чуть понимать себя. Я снова была у Алëнки дома... Написала «была» — даже смешно стало... Пишу подробнее, то есть, начну с самого начала.

    В субботу часа в три приехала в магазин Алëнка. Ой, сколько радости было у обеих. Тем более, я была не занята, не то, что перед праздниками. Смотрим книги, обсуждаем, я иногда отвлекаюсь на редких покупателей. В свободное время я рассказываю ей о своих планах, мол, хотелось бы открыть магазин-клуб, где можно будет не только постоять перед полками и купить книгу, но и поговорить, посидеть, попить чаю, полистать, посоветоваться. С кем? Да хоть со мной, а если буду хорошие продавцы — грамотные, то можно и с ними. Она не возражает, молчит и, по большей части, слушает, но в глазах у неë недоверие или... ещë что хуже. Похоже, она знает нечто такое, что я пока не вижу, во что пока не упëрлась. Но пока не возникла проблема — еë решить нельзя. Я показала Алëнке на примере, как я могу развести покупателя. Ну, не развести, конечно, но завести — точно. В отделе народу хоть и немного, но ведь появляются интересные люди. Алëнка всë это время стояла рядом, слушала. А когда я проводила покупателя к кассе и вернулась, она сказала, что мне пора переходить на новый уровень, ей показалось, что у меня может получиться. Я и сама это чувствую, но получить от неë такую оценку было приятно. Не понимаю почему, но мне с нею даже легче, чем с Верой или Игорем. Наверное, потому, что она меня не давит, а понимает.

    — А где ты столько денег возьмëшь? — спросила будто невзначай Алëнка.

    — Деньги на магазин у Игоря, книги — здесь, — сказала я первое, что пришло на ум.

    — Не поняла, как это здесь?

    — Они закажут, я продам. Нужно только уговорить директрису, чтобы она мне дала на реализацию. Я и на 10% скидки готова поднять магазин.

    — Круто! — во взгляде Алëнки было восхищение. — Я бы и не догадалась. Ведь если книги не покупать, а брать на реализацию, то вложений и не надо. Какая же ты умница!

    От такой похвалы я даже засмущалась... и сбежала от неë к очередному покупателю. Но как только я вернулась к ней, она засыпала меня своими предложениями, что и как можно было сделать, чтобы не только выйти на окупаемость, но и заработать. Как будто я об этом не думаю? Но еë советы направляли мои мысли в нужное русло. В разговоре с Алëнкой я для себя поняла, что хочу на самом деле. А если с этим определились, то можно начинать говорить с директрисой своего магазина и с Игорем, и запускать дело.

    Магазин работает до восьми, часа два до окончания работы, но Алëнка всë не уходит. Всë слушает меня, всë пытается вникнуть в мою проблему. Но проблемы-то нет по большому счëту. А в начале седьмого Алëнка пригласила меня к себе в гости. Я, ни о чëм не думая, сразу согласилась. Тем более, на следующий день у меня был выходной. Вот сейчас пишу и думаю... а могла ли я отказаться? Конечно, могла. А смысл этого отказа? Пусть всë идëт так, как идëт. Ведь после таких встреч не только хочется дневник писать, что-то глобально меняется в голове.

    Но мне показалось, что Алëнка сама испугалась своего предложения. Она засуетилась — пару раз сбегала на первый этаж за продуктами. Она волновалась и краснела, когда поглядывала на меня. Как будто, она пригласила меня за тем, что хочет эту ночь провести со мной вместе. А я была согласна! И не понимала, почему она так переживает? Я очень хотела, чтобы это получилось... у нас. Так что последние полтора часа в магазине прошли более напряжëнно... от неизвестности, что нам грозит, что предстоит? И как мы переживëм всë это. Чтобы разрядить обстановку я позвонила маме, чтобы она меня не ждала сегодня, сказала, что иду в гости к подружке. Но этим я ещë больше смутила Алëнку. Она долго молчала, а к восьми часам вызвала своë такси.

    Блин, не думала я, что две остановки надо ехать на такси, но это — Алëнка. В этом такси она сказала, что мне срочно надо открывать свой магазин, потому что за эти пять часов она так настоялась, аж сил нет. Я только усмехнулась, что правда, то правда, стоять приходится весь день, но это в первое время тяжело, потом привыкаешь. А через пять минут мы были у еë подъезда.

    У Алëнки несколько пакетов с едой, я даже помогала ей всë донести. Вообще, мне нравится еë подход к жизни. Ну, не умеет она готовить, как она сама призналась, так можно купить полуфабрикаты, которые и готовить не надо. Пока мы готовили, то есть разогревали еду, пока ужинали, Алëнка сообщила, что с 8 марта она живëт одна, что Миша ушëл... И наступила неизвестность — она одна или с ним... что очень устала... и ей тоже нужна помощь, потому как она не может всë время быть сильной.

    Я сразу же предложила еë помочь, но моë желание было в тот момент не засчитано. Вообще, оттого, что я сегодня столько общалась с Алëнкой, общалась на равных, чувствовала сама, как выросла. И по большому счëту, все условия для исполнения наших договорëнностей были соблюдены. Осталось только как-то начать — разрешить себе и ей. Но Алëнка сопротивлялась. И я с нею согласна. Ну если этого сегодня не случится — ничего страшного не произойдëт. Но я давно для себя решила, что по любому требованию Алëнки, даже по одному намëку, я буду с нею. А случится это один раз или десять — в любом случае, это будет только ради неë — в знак благодарности за то, что Алëнка для меня сделала. Пусть опосредовано, пусть как угодно, но в любом случае, я ей просто должна подарить такую возможность. Без всяких компенсаций с еë стороны.

    Мы перешли в комнату, вижу Алëнка что-то хочет спросить, сказать... и что-то никак не может. Я сама жду. Мы только вдвоëм. И всë же не помню, кто из нас начал, может, обе думали об этом, но кто вслух произнëс — не помню, кто заговорил про эти фотки. Одну только фразу запомнила: она врезалась сразу и, кажется, навечно.

    — Ира, я хочу подарить человеку, который мне нравится, такой диск, как ты мне подарила. Мне нужна твоя помощь.

    Я чуть не сказала, что мне Алëнка тоже очень нравится, но только облизала внезапно пересохшие губы и кивнула в знак согласия. К этому времени с цифровым фотоаппаратом я уже общалась «на ты». Фотосессия «Одна дома». Не так много фоток... штук 100-150 — больше не поместилось. К тому времени, как память заполнилась, комп уже был включен. Перекачали фотки на диск. Смотрели, что получилось. Я сидела за компом, она стояла рядышком. Я решилась спросить, понравились ли Алëнке мои?

    Она смущëнно улыбнулась и ответила, что до сих пор не смотрела, и если я покажу, то она скажет. Она достала из глубины стола пару дисков. Один, который с Верой — вернула на место.

    — Тот тоже, наверное, не смотрела? — улыбнувшись, спросила я.

    — Не-а. Не пришлось ещë.

    — Посмотри, там есть такое.

    — А ты откуда знаешь? Вера показывала?

    — Я там тоже фотографом работала... по крайней мере, пара сессий моих, — я улыбалась, мне понравилась смущающаяся Алëнка. Тем временем и диск открылся. Я показывала себя, рассказывала о своих ощущениях, если вспоминала, конкретную фотку, говорила, кто еë делал. Вообще, это хорошо, что она смотрела в первый раз этот диск вместе со мной. И я могла видеть, какие эмоции у неë были, хоть она и старалась сдерживать их, но я понимала, что нравлюсь ей. Я даже решилась положить ей руку на талию. А Алëнка только посмотрела ласково и... пододвинулась ближе.

    Диск еле досмотрели. Время близилось к полуночи. Наверное, надо уходить, хотя и не хочется. Я подняла глаза, встретилась с нею взглядом, она, наверное, увидела вопрос.

    — Ты хочешь остаться? — спросила она.

    — А ты хочешь? У меня завтра выходной.

    — Ой, как здорово! А то я всю голову сломала, как же тебя и завтра...

    — Что завтра?

    — Уговорить, чтобы ты пришла.

    — Так я могу и не уходить. Я не слишком навязчива? — спросила я.

    — Иришка, ну что ты говоришь?

    — То, что думаю. Хотя мне показалось... А можно вопрос... Кому диск ты хотела подарить?

    — Тебе...— Алëнка даже не задумывалась, сказала то, что думала.

    — Правда, что ли? Я тебе нравлюсь?!!

    Алëнка совсем засмущалась. Она повернула кресло так, чтобы я была прямо перед ней, и прижала мою голову к своему голому животику. Я тоже обняла еë. Минут через десять вернулась способность разговаривать. Алëнка, казалось, продолжала тот давнишний разговор: она пыталась объяснить, что происходит, но всë больше запутывалась. Я выпустила еë из своих объятий. Подняла голову, чтобы увидеть еë глаза. Да не нужно ничего говорить! Всë и так понятно. Я уже не спрашивала у неë ничего, молча раздевалась. Она долго-долго смотрела и пошла стелить постель.

    Нежная, милая, ласковая девочка. И она ещë днëм знала, что этим всë и закончится. Так что табу снято. Пусть это был секс ради секса, как она пыталась убедить себя и меня, пусть будет так. Но я была просто счастлива в эту ночь. Потому, что это произошло именно с нею, и потому что мне понравилось. Я в первый раз в жизни пыталась доставить удовольствие другому человеку, и когда она его получила, я была на седьмом небе... от этого. Я получила такое удовлетворение, которого никогда не было ни с мужем, ни с Олегом — это было запредельно круто! И вообще, мы обе стали другими. Наутро она долго мне объясняла, что иметь право и этим правом воспользоваться — две больших разницы. И что у неë есть любимый человек, но он неизвестно где и есть ли он у неë ещë — это тоже вопрос. И что она была совсем неправа... вечером... ночью.

    — Алëн, тебе хотелось и тоже понравилось, так чего ж ты неправа?

    — Да не нужно было допускать этого.

    — Ты чувствуешь себя виноватой? Перед ним, передо мной?

    — Нет, не виноватой, просто... не знаю, что с этим теперь делать.

    — Принять как факт. Как будто ты не знаешь.

    — Знаю, поэтому и не всë так просто получается. А вдруг ты влюбишься.

    — Это так и есть. Ну и что из этого? Ночью нам было хорошо... и сейчас хорошо, что бы ты там себе не придумывала. А что будет завтра? Завтра и посмотрим. По крайней мере, я нашла огромный плюс для обеих... Сказать?

    — Конечно.

    — Мы сделали этот шаг. И теперь знаем, что такое возможно и в нашей жизни. А ты слишком себя накручиваешь. Серьëзность, конечно, нужна, но не до такой же степени.

    — И ты ещë скажи, что этот факт никак не повлияет на твою жизнь?

    — Он уже повлиял. Расширил возможности поиска своего человека в два раза.

    — А не сократил до одного?

    — Не сократил, если ты имеешь в виду себя, — улыбнулась я. — Это — очень заманчивое предложение. Надо будет подумать. Хотя, ты можешь, что угодно говорить. Я для себя давным-давно решила, что у нас с тобой будет только так. Может, один раз, может, несколько, но серьëзных отношений это за собой не повлечëт, если, конечно, мы обе... слышишь... обе не захотим такого.

    — Поняла. Спасибо.

    — Разобрали твои завалы?

    — Почти. У меня появилась мысль, и я не знаю, как тебе еë сказать...

    — Да говори уж.

    — Тебе очень нужен диск с моими фотками?

    — Ты расхотела его дарить?

    — Боюсь, — призналась Аленка.

    — Так он и у меня будет также лежать, как и мой у тебя. Тем более, у меня и компа дома нет. Но мне кажется, они уже сделали своë дело.

    — Вот и я про это подумала.

    — А у меня предложение... встречное: мы его доделаем. И пусть он у тебя полежит. Мой — той девушке, которая тебе нравится.

    — Какая же ты умница. А ты мне, правда, очень нравишься. Я несу фотик, у меня появилась идея.

    ==========

    Чем мы занимались весь день... жили, развлекались, говорили много. Хороший день! Славная Алëнка! И не на один диск фоток. Вот интересно, что скажет мой будущий муж или Алëнкин Миша, если увидят это. Об одном жалею, не сфотографировала Алëнку в смущении. Такого больше никогда я не увижу.

    Кстати, наверное, это последняя запись в этом блокноте. Завтра у меня будет комп... вместо диска — в качестве компенсации.

    А.А. «Любовь»

    Да, хорошо сказано: «Возлюби ближнего, как самого себя». И если не любишь себя, то и любить Другого Человека не в состоянии. С этим, вроде бы, всë понятно. Но ведь Другого любить гораздо легче. Тут ведь всë на виду, всë можно хотя бы почувствовать, если не увидеть. И сразу понятно по отношению этого Человека к тебе, что есть между тобой и Ним. А как же научиться любить себя, когда и этого критерия лишаешься?

    Итак, есть целых два примера: вчерашний день до обеда и сегодняшний день до вечера. Даже не так. Примеров аж три. Сейчас ведь совершенно всë не так, как вчера утром. И что произошло? Что в голове переключилось? Начинаем с самого начала. Вчера утром проснулась одна, и почувствовала себя маленькой брошенной девочкой, которая когда-то возомнила... Какая разница, чем я мнила себя до... главное, поняла, что упëрлась в непробиваемый безвыходный тупик. Назад пути нет, впереди — беспросветность и полная потерянность. Даже есть себя заставляла, даже плакала, когда решила, что и последнее живое существо у меня могут отнять — мою Софочку. Ведь это же было. И Мишу ведь ругала, так и не простила его за 8-е марта... Или ругалась за ту неопределëнность, в которую он меня загнал. Ждала звонка от кого угодно.

    Ладно, как в том анекдоте? «Пациент перед смертью потел?» «Потел...» «Это хорошо». Значит, всë, что ни делается, делается к лучшему! Отсюда мы отправились.

    Рядом с Ирой, о которой, кстати, вспомнила чуть ли не в самый последний момент, почувствовала себя уже не такой одинокой. Она оказалась соломинкой, за которую я ухватилась мëртвой хваткой. Хотя, я только поняла, что есть на свете Человек, которому я нужна. И любой ценой надо было укрепить в себе вот это ощущение, и уже с Ним найти себя заново. Хорошо, что она согласилась приехать ко мне, ещë лучше, что сегодня у неë оказался выходной. А ещë лучше, что она такая умная. И что у неë нет таких глобальных заморочек, как у меня.

    Слово «любовь» так и не было произнесено нами за сутки ни разу. Да и не любовь это, по большому счëту. Может быть, дружба, может, близость. А может... что-то другое, для чего нет определения ещë в русском языке. И пусть я придумывала себе всякие условия и условности, пусть гоняла по порочному кругу мысли. Жизнь налаживается: я уже не чувствовала отвращения к еде, я могла делать всë, что она попросит, и сама что-то делала по своей воле, несмотря на те протесты и ультиматумы, которые я сама себе выдвигала. Как получилось, так и получилось. Я ни о чëм не жалею. И только чувство благодарности к ней. Она помогла мне найти себя. Я снова почувствовала и вкус к жизни, и силы... и свои взрослые возможности. А всë почему?

    А.А. «Круче шогендо...»

    Только потому, что она позволила мне побыть рядом с нею маленькой девочкой, которой ничего вообще грозить не может. Я минут двадцать лежала у еë груди, целовала, точнее, сосала еë сосок... И в это время почувствовала, что я в абсолютной безопасности... Да я отдалась ей... да, я принадлежала ей полностью, я хотела этого, и она была за меня в ответе.

    Нет! Фигню сморозила. Она была в тот момент... даже не знаю, как передать словами? Она была, как любящая мама, которая не может позволить дать своего ребëнка в обиду... А я именно этого и хотела, именно это и получила. Я была в полной еë власти и под еë защитой.

    Как криво пишутся слова. Не то я хотела написать.

    У еë груди я была маленькой и беззащитной. Мне не надо было думать и брать ответственность на себя, которой я была загружена всю предыдущую неделю. Мне можно было быть самой собой. Такой, как я есть... не нужно было пыжиться и тужиться... выдавая себя за звезду. Она меня принимала такой, какая я есть.

    Ладно, отпускаю мысли и логику... и пишу всë то, что мне пришло в тот момент.

    Мне нужно понять, что именно произошло...

    Да, я была маленькой и слабой... и мне это понравилось!

    Во всë время шогендо я была сильной и ответственной за всë происходящее. Я даже Веру пригласила к нам, даже не зная еë имени. Но в тот момент я вышла за грань, я была... над ситуацией, над ними обоими. Я могла решать! Потому что взяла себе такое право. И я ни о чëм не жалею. Я поступала так, как этого требовала обстановка.

    Но тут... я вдруг поняла, что решать мне ничего не надо! Всë решено и складывается так, как нужно мне... Мне, той истинной Лене, которую я скрывала, которую прятала за своими масками. Я это сама позволила рядом с нею, с Ирой, быть собой.

    И сразу пришла в голову дурная мысль, что я так хочу... Я хочу быть маленькой девочкой рядом с... Мишей, но поняла это с Ирой. И как это совместить? Да, я хочу, чтобы такую же безопасность я почувствовала бы с ним. Но он далеко и вернëтся ли? Я не знаю. Но у меня есть другой человек — Ира! И она уже готова быть моим энергетическим компенсатором. Она готова быть со мной всегда! Ей только надо... А что ей нужно? Да, я готова с нею на любой секс, какой она только ни предложит. Я готова сделать еë счастливой, только пусть она скажет как? Я на всë для неë была готова! Но она только повторила моë — легла ко мне на руки и приложилась к моей груди. А я только умилялась тому, как прикольно она старается... как пытается мне этим доставить удовольствие. Да не надо, милая!

    Жаль, что я об этом не сказала ей тогда.

    Не нужно мне было моë удовольствие... я видела, как она превратилась в маленькую девочку, как попросилась под мою защиту, как я согласилась. Я не знаю, сколько по времени это продолжалось... но те мысли, которые мне пришли в голову, когда я лежала у еë груди... окончательно сформулировалось тогда, когда она сосала мою грудь. Ей тоже хотелось побыть маленькой, избавиться от неимоверного груза, который она на себя взвалила. Да, не сильна ты, как тебе кажется... как и я... И это правда... о нас обеих.

    Побывав сразу в двух ролях, я поняла что я хочу... Мне надо вернуть Мишу! И с ним пройти через такое! Чтобы в его объятиях я почувствовала себя не хозяйкой, а маленькой девочкой, которая может спрятаться от этого злобного мира. Только на секунду освободиться от причин и следствий, от забот и решений... Не знаю!

    Слава Богу, Ира позволила мне понять, что я хочу на самом деле. Я вернувший к себе истинной, наконец, смогла разобраться, что мне нужно в реале: Миша. А если он не вернëтся, то замена у него уже есть — Ира.

    Но с полуночи до двух часов ночи... я уже была готова поменять приоритеты. Ведь именно она мне позволила быть самой собой... Именно она сделала всë, что мне в этот момент было нужно...

    И я — конченная скотина, потому что бросаю еë, и хочу чтобы у нас с Мишей получилось ещë лучше, чем у меня с Ирой. Ну... я предпочитаю мужчин... И с этим ничего не могу поделать!

    ==========

    Как шавасанна в йоге — пять минут пребывания в «позе трупа» приравнивается к восьми часам здорового сна на свежем воздухе. Так и я у еë груди отдохнула и напиталась силой — восстановилась. Да и утренний разговор расставил всë по местам. У нас не любовь. У нас — «высокие отношения». Не знаю, наверное, это самое лучшее определение всему, что произошло за эти бесконечные сутки вдвоëм.

    И это еë расставание, я снова была готова плакать от нежности, умиления и счастья. Ведь она сама поняла, что нельзя нам больше оставаться. Если бы она осталась на следующую ночь, то осталась бы навсегда. Я тоже поняла, что это был бы шаг, уже слишком далеко. И лучше сделать так, как она просит, чтобы потом не было больно. Поэтому, мы легко расстались. Ведь сейчас я могу с полной уверенностью сказать, что люблю Мишу. И теперь есть силы работать ещë целую неделю, а может, и две с той надеждой, что он когда-то появится.

    Странное дело, ведь Ирина понимает, что он ко мне вернëтся. Можно сказать, знает. А я всë сомневаюсь. Ладно, это я проверю на своëм опыте.

    Кстати, вот сейчас, я себя люблю, не то, что вчера утром. А что изменилось вокруг меня? Ничего. Всë на месте, все там же где и были. Но только я стала другой. И завтра снова готова идти в бой, осваивать новую специальность, точнее, новый еë уровень. А если бы промазала сопли два дня и с таким настроением вышла на работу, как бы я руководила?

    А вот интересно, когда Миша это всë прочитает, что скажет? Не знаю. Но про Иру ему придëтся рассказать сразу, безусловно — то есть, без всяких условий... Если будет кому рассказывать... Но будет, по-моему.

    ==========

    Итак, наличие или отсутствие Другого Человека рядом влияет на отношение к себе, но не является определяющим. Можно накрутить себя до невозможности при одних и тех же условиях, как в одну, так и другую сторону. И любовь к себе от любви Другого Человека к тебе не зависит. Это просто хорошее и приятное дополнение.

    Наверное, правильно. Даже сейчас Софочка урчит песню более приятную, нежную, ласковую. Можно, конечно, много рассуждать сегодня... Но лучше идти спать. В хорошем настроении. И я не знаю, чем мне можно его сейчас испортить.



Следующая