Уметь наслаждаться прожитой жизнью — значит жить дважды.
Вера с Игорем проснулись почти одновременно. Пока завтракали, Игорь показал, где он хотел повесить прибор для нагревания воды, что где у него лежит, если вдруг понадобится рабочим, у них, конечно, есть свой инструмент, но иногда чего-то не хватает.
Игорь ушëл, Вера убрала постель, оделась. Встречать в халатике рабочих было неприлично, да и демонстрировать свои синие ноги посторонним было совершенно излишне. Так, они должны прийти около десяти. Деньги надо убрать со стола. Вера подошла к столу, и что-то показалось неправильным. Она вчера положила их здесь, и, кажется, как положила, так они и лежат. Она взяла в руки пачку, пересчитала. «Ровно сто! Когда он успел? И что это значит? Почему ничего не спросил, не сказал? И самое главное, зачем доложил? — нет, она, наверное, никогда этого не поймëт. — Ладно, посмотрим, кто кого перемолчит. Кстати, надо купить косметики, вчера это совсем вылетело из головы. И вообще, надо будет себе сделать уголок в спальне, а то живу дома, как неродная», — Вера посмотрела, где бы она хотела сделать себе место для приведения себя в порядок. Деньги убрала, только в кошелëк положила тридцать тысяч. Она сегодня собиралась многое купить. Вот когда не висит дамоклов меч над головой, и соображается лучше, и подарок для мамы придумался. А полторы тысячи долларов на кухне прикрыла газеткой, она даже в руки их не хотела брать.
В десять часов трое мужчин были в квартире, переодевались, готовили фронт работ. Сначала Вера смотрела, что и как они делают, потом ушла в комнату, взяла книгу, благо подходящей литературы было море, и удобно усевшись в кресле, читала. Звонил Игорь, спрашивал, как продвигается ремонт, доложилась, что всë в порядке и под контролем. Без скольких-то минут двенадцать пришëл старший:
Вера усмехнулась: «Хозяйка?!! Ведь это ж надо?!» — зашла в ванную и была так удивлена: они даже мусор подмели и пол протëрли. Старший показал, как это всë работает. Ей всë очень понравилось, она спросила, не должна ли ещë что? Нет, не должна, они даже от чай-кофе отказались. И ровно в двенадцать их в квартире не было. Вера позвонила Игорю, сказала, что пойдëт, погуляет по городу.
Сразу пошла в «Евросеть», выбрала себе мобильник, который ей понравился. Дороговато — почти десять тысяч, но взяла, всë равно. А с подключением была скидка, поэтому сразу и подключилась. Маме тоже нужно будет купить, так какая разница, кто это сделает? Пока оформляли бумажки, он немного зарядился. Вера сменила сим-карту, пошла к себе на бывшую работу за трудовой книжкой и поговорить с Ирой.
Верино появление в магазине произвело фурор. Вера не ожидала, что так, без косметики, она может нравиться не только кому-то, но даже себе. Что-то действительно переключилось, и в глазах было больше уверенности и ещë больше счастья.
И кроме того, она заметила испуг, промелькнувший в глазах Иры. Значит, правильно она пришла. Вера в кабинете Анны Владимировны забрала трудовую книжку, расчëтные и отпросила Иру на часок. Поговорила с Любой, она же ей обещала отработать за воскресенье, но не смогла, извинилась, еле всучила ещë тысячу, как та ни отпиралась. Подошла к Ире и сказала обычным, самым непринуждëнным тоном:
Дневник Иры
Счастливая и довольная Вера прошмыгнула к директрисе, а я почувствовала нечто неладное. Не просто так она пришла! Если б я знала, что она хочет после нашей встречи... той, в подсобке? Хотя перед этим я почти сутки звонила ей через каждые полчаса... но после встречи больше не стала этого делать, да и она ни разу мне не позвонила. А раньше, если вдруг у нас были разные смены, то могли созваниваться и по пять, и по десять раз в день. Значит, что-то глобальное произошло между нами. Мы не нужны больше одна другой? Но, как я ошибалась...
И когда Вера, выйдя из кабинета начальницы просто сказала:
— Пойдëм.
Я испытала целую гамму чувств: я жутко перепугалась и ужасно не хотела, но и... сопротивляться не могла, взяла сумку, поднявшись и опомнилась, сказала:
— Мне надо отпроситься... — по моему телу пробежала крупная дрожь.
— Я тебя уже отпросила, — как само собой разумеющееся сказала Вера. — Пошли!
Я затравленно посмотрела на бывшую подругу: «НЕ НАДО!!! ПОЖАЛУЙСТА!!!» Но она только улыбнулась неопределëнно, и через пару минут мы вышли из магазина.
Я была готова к тому, что у магазина стоит еë машина с Игорем, чтобы отвезти меня в их логово... И была готова на всë! Это было ужасно... но я сама не могла не пойти, если она меня позвала. Но машины у магазина не оказалось, и мы пошли с Верой к «Пролетарию». Я боялась спросить у неë хоть что-то, хотя раньше мы могли говорить о чëм угодно. А она молчала, и только у памятника Никитину сказала:
— Ты меня извини, что я тебе не звонила двое суток...
— Совершенно не было времени? — подсказала возможный вариант я.
— Нет, не то... Я тупо забыла о тебе. Вчера поздно ночью только вспомнила, но и утром не поднялась рука, я не знала, что тебе сказать. Подумала, что сегодня увижу тебя и всë объясню.
«Да, наша дружба закончилась в подсобке, я еë испугалась, а она мой страх усилила... И что теперь будет? Куда она поведëт наши с нею отношения?» — подумала я, но вслух сказала:
— Ты сильно изменилась...
Вера только кивнула, мол, этого уже не отнять, но вдруг догадалась, почему так напряжëнно идëт разговор:
— Иришка, ты меня боишься, что ли?
— Да, очень, — я снова вздрогнула и вся сжалась. Скрывать это было уже не моих силах. «Ну, призналась. И что будет дальше?»
— Это ты зря... — сокрушëнно покачала головой Вера. — Я только хотела поговорить с тобой.
— А я чуть не умерла, как тебя увидела, а когда ты меня забрала с работы, я подумала, что сегодня ты разукрасишь меня с ног до головы.
— Ты этого хочешь? — догадалась Вера.
— Я боюсь, — сказала я и потупила глаза, — очень боюсь этого.
— Вот об этом я и хотела поговорить. Я знаю, зачем попëрлась к ним — мне приказали прийти. Но почему ты, как овца, сегодня пошла? Ведь знаешь, что ждëт, а всë равно, идëшь. Но мне ничего даже не обещали. Помнишь, как он пришëл? Стоит, хлопает глазами с таким нерешительным видом и говорит: «Алëна просит Вас приехать». Я с ужасом спрашиваю: «Зачем?» Он говорит: «Не знаю. Она сказала: посмотреть». И ты понимаешь, я ему верю, но страх парализует мысли. И от того, что он рассказывает, становится ещë страшнее, и ещë невозможнее отказаться.
— Что он рассказывает? — спросила я, будучи совсем не в теме... и о разговоре Игоря с Верой вообще не имела никакого представления. Я только видела еë реакции со стороны... и они не находили объяснения даже сейчас.
— Что Госпожа у него висит уже пять часов и послала за мной... и без меня ему приказано не возвращаться.
— Охренеть... — только смогла произнести я и остановилась.
— Нет, это еще не всë, он же продолжает, что без меня он не сможет вернуться, а без него она умрëт, да и он тоже... Еду к ней с сознанием того, что буду выпорота немилосердно и изнасилована, но еду сама, как и ты, кстати.
— Значит, это нам надо обеим, — согласилась я и замолчала, не зная, что ещë добавить.
— Вот и я про то. А причина в чëм?
— Не знаю... — я в недоумении покачала головой и подумала: «Слава Богу, у меня не такая страшная ситуация, как была у Веры. Хотя, как знать...»
— Ладно, сейчас я тут расскажу ещë кое-что, чтобы меньше чужих слышало, и пойдëм в кафе. Итак, предыстория: когда мы втроëм были в том зале, я на неë замахнулась хлыстом. Ты бы видела, как она сыграла испуг: отшатнулась, закрылась. Но он что-то ей буркнул, и Алëнка начала раздеваться. Уже ничего не понимая, я бросилась между ними. Она расстëгивает свою дублëнку, я застëгиваю, и пока я его не упросила приказать ей остановиться — она раздевалась...
— Зачем? — не поняла я.
— Чтобы я еë выпорола... в магазине, считай, прилюдно, — Вера на секунду замолчала, а потом сказала: — Она реально этого хотела... Но то, что она только играла, я потом поняла, но это был повод, чтобы я пришла к ним. Но она играла ХОРОШО!
— Поэтому я и не хочу в продавцы... не дай Бог, со мной случится такое. Я не смогу сопротивляться. И на следующий день меня выгонят.
— Не знаю... выгнать не выгнали — я сама уволилась, хотя на камерах видеонаблюдения всë это записано. Ладно, через день я поехала с ним. Захожу в квартиру, она, правда, как он и говорил, висит на перекладине голая и страшно избитая. Не так я представляла Госпожу. Ведь она заявила ещë в магазине, что она — реальная Госпожа, но представить еë такой... я даже и не подумала бы. Но она улыбается, да ещë и издевается надо мной, троллит: говорит, что позвала меня... купить ей платье. Но это был только повод, а когда я испугалась еë, она приказала себя выпороть. Представляешь?
— Ты же не смогла этого сделать, — догадалась я.
— Конечно, не смогла — пару раз легонько ударила еë, выронила хлыст и расплакалась. Тогда она попросила Игоря, чтобы он еë снял. И пока она занималась своими делами, он меня убеждал, что она не страшная, адекватная, просто супер... и если я ещë этого не поняла, то сейчас пойму обязательно. А я сижу и реву, не могу успокоиться. «Да, может, и было у меня такое желание в том зале... но за желание нельзя так сильно наказывать». «А это не наказание, — убеждал меня Игорь и предложил: — как Алëнка появится, попроси, что хочешь, она тебя наградит». Я даже забыла, что плакала, сижу вытаращив глаза, и только смогла спросить: «Как это она может меня наградить, если я так перед нею виновата?» Но он только покачал головой, сказал: «А может, Алëнка тебе благодарна за то, что ты приехала, и она смогла посмотреть с высоты перекладины? Она именно за этим тебя позвала. По крайней мере, мне так сказала». Я только сумела произнести: «Как за это? Я же хотела еë ударить, да и ударила... несколько раз. Это не считается?» Игорь только улыбнулся и не успел ничего сказать, как в комнату вошла она.
— И тут началось... — я так и не смогла расслабиться, вся была как в панцире: зажата и сосредоточена. Я представила себя на месте Веры... И я абсолютно не знала, как бы я повела себя на еë месте.
— Нет, ничего не началось, — разуверила Вера. — Алëнка села на кровать и предложила... чтобы я выпорола еë или Игоря.
— Зачем?!! — возмутилась я.
— Да разговор так пошëл... чуть раньше, ещë в магазине. Я ей сказала, что мечтала кого-то выпороть... Вот она и предложила осуществить моë желание. А ведь, действительно, предложила награду. Но я отказалась и попыталась сбежать...
— И почему она тебя не отпустила?
— Она отпустила, сказала уходи или... становись на колени.
— И ты стала? — с одной стороны я не могла даже представить себе такого, но в глубине души понимала, что сама бы ни секунды не сомневаясь, стала бы на колени.... перед Верой... или Алëнкой, или Игорем... был бы получен приказ.
— Да, конечно. Это уже не от разума зависело. Я признала еë своей Госпожой, и нисколечко об этом не жалею. Потому что в тот момент потерять еë было значительно труднее для меня, чем ей подчиниться.
— Я бы так не смогла, — вздохнула я, но поняла, что соврала... Смогла бы... ещë б и ноги целовала, если бы мне приказали.
— Уже смогла, — грустно улыбнувшись, сказала Вера, а потом добавила: — когда уходила с работы. И сделала бы всë, что тебе было бы предложено. Приказы не обсуждаются... А подругами мы перестали быть, когда я тебя напугала своими побоями. Извини.
— За что? — я не поняла, за что она извиняется, и почему она так уверена, что я мазохистка.
— Да за всë это, что произошло и происходит. Хотя... снова фигню сказала. Ты даже не понимаешь, чем я виновата перед тобой, это только у меня вина... и то, перед собой.
— Не понимаю... — еле выдохнула я.
— Потом всë поймëшь, — Вера грустно вздохнула. — Давай я расскажу, что было дальше. Она спросила: «А хочешь, я тебя выпорю?» Я, не задумываясь, сказала: «Да». Понимаешь, я была согласна, как и ты сейчас. Причëм, не важно, кто бьëт, важно, что тебя.
— А он где был в это время? — я снова только представила себя на месте Веры, но даже не могла ничего придумать — никаких решений не было. Наверное, только потому, что я не попадала в такую ситуацию, где всë за гранью.
— Кто? — не поняла сразу Вера. — А, Игорь? Он сидел в той же комнате и смотрел.
— Тебе же было стыдно? — я не могла представить даже, что стою на коленях со спущенными штанами перед мужиком... даже если он видит мою голую задницу в профиль, не то что в анфас, когда всë может увидеть.
— Немножко, в самом начале. Когда становилась на колени, я ещë помнила, что он рядом. Но я только мельком взглянула на него, поймала его одобряющий взгляд, мол, всë ты правильно делаешь, и... он перестал для меня существовать. Вся Вселенная замкнулась на ней одной.
— И что она тебя заставила делать? — я не понимала уже ничего.
— Алëнка? Меня?! Заставила?!! Ты — явно не в теме. Она только предложила мне стать на колени, дальше я сама себе приказывала. Она так себя повела, что я сама должна была знать, чего мне хочется. А раз мне хочется, то и делаю.
— И что это было? — с ужасом, даже не представляя, что могло быть, спросила я.
— Спустила брюки, выставила голую задницу для наказания... Но ей было лень идти за хлыстом, поэтому я снасалась на четвереньках в коридор и обратно. Принесла в зубах хлыст, приготовилась и смотрю на неë... жду, что прикажет, можешь считать, прошу. Я ни от чего бы не отказалась, даже от самого такого, самого невозможного, что сразу вынесет мозг... всë бы сделала, как она захотела. Но она только зажала мою голову между ног и выпорола, но... плëткой, мол, к хлысту я ещë не готова. Но била сильно! Я плакала от боли... и удовольствия. Но когда всë закончилось, она села рядом со мной на пол и спрашивает: «Ты меня простила?» А я и вопроса еë не понимаю... «Что ты такое спрашиваешь? Да как на тебя такую хорошую можно обижаться?» Она уточняет: «А себя?» «Себя — чуть-чуть... вот насколько сейчас была наказана, настолько и простила, — говорю ей: — Хочу, чтобы и меня выпороли так, как и Вас. Я хочу с Вами быть на равных».
— Я бы не смогла, наверное, — покачала я в сомнении головой, но вдруг вспомнила: — Знаешь, когда из магазина выходила, я думала, что ты на машине, и мы едем к тебе. И смогла бы всë, может быть, даже просила. Как всë странно и страшно! И наш повод — мой испуг в подсобке. Достаточно было этого, я только примерила всë на себя и повелась. А потом разговор в зале, я уже слушала, что мне предстоит, и хоть в душе что-то протестовало, я была согласна на всë. Вот сейчас, когда шли, я думала, какие слова тебе сказать, что меня не надо так сильно... А ты сможешь меня бить?
— Угу,— кивнув, улыбнулась Вера, но вдруг спросила: — А ты?
— Тебя? — с ужасом поняла я, что в реальности хочет от меня Вера.
— Да кого угодно.
— Я — нет! — воскликнула я, но вдруг поняла, что не должна была так говорить, поэтому поправилась: — пока нет. Я не смогу.
— Понятно. Мне кажется, я поняла, зачем это нужно нам обеим. Ты ждëшь наказания, а я очень много хочу попробовать. Я тебе потом всë расскажу, если сама не поймëшь. В субботу вечером мы тебя заберëм с работы к нам, а там уже будем разбираться, пробовать всë. Ага?
— Да, — не думая согласилась я, но потом спросила: — А можно вопрос? А секс был у тебя?
— Нет, — со вздохом еле слышно произнесла Вера.
— Ты же сказала, выпорют и изнасилуют... но хоть не убили.
— На второе надежды не оправдались, на третье, тем более, — Вера чуть ли не заплакала. — Хотя было хуже: я в туалет при них ходила, а это страшнее, чем просто отдаться, тем более, отдаться-то я была готова.
— В туалет?.. При них? Кошмар! — я не понимала, как это могло быть в реале со мной... или хотя бы, как это случилось с Верой. Но ведь мы начали разговор на такую щекотливую тему. Может, еë и продолжить, как бы ни было это непринято даже между подругами: — А если это было не изнасилование, то хотя бы каков он в постели? Тебе с ним понравилось?
— Ира... — чуть слышно произнесла Вера, она не знала, что сказать. Ведь то, что она заявляла, никак не соответствовало тому, что она рассказывала мне. — Я с ним сексом не занималась... ни разу.
— Как?!! — я уже совсем ничего не понимала.
— Нет, конечно, мы три раза ложились с ним голыми в постель, но кроме нескольких поцелуев ничего больше не было. Вот так ложимся и встаëм... Он даже не пристаëт, даже не спрашивает.
— Но ты сказала... что замуж за него выходишь.
— Да, он предложил жить вместе, а я согласилась, даже решили, что поженимся. Но в этом плане я его не понимаю, как можно лежать в постели и обнимать любимую девушку, и... не хотеть еë.
— А может, ты его не хочешь? — догадалась я.
— В первый раз я возмутилась, в третий боялась, но во второй я же его хотела, но как-то не вышло... Да и вообще, как ты представляешь, провести целые сутки рядом с двумя голыми девицами и не возбудиться? Я ЕГО НЕ ПОНИМАЮ!
— А может... он не может? Или девушки его не интересуют? — предположила я.
— Нет, этого не может быть. Он был с Алëнкой, — сказала Вера. — Она его заставила. Хоть он очень еë хотел... но это — с его слов.
— Вера, — у меня ехала крыша: он ни разу не был с нею, зато был с другой.. но Вера выходит за него замуж. Я ничего не понимала и ничего не могла объяснить себе, — я бы с ума сошла в таких обстоятельствах.
— А я схожу... — честно призналась Вера. — Сегодня воду горячую сделали. И я сегодня или дам ему, или уйду... если он не сможет. Мне же это НУЖНО! Но, может быть, я как посчитала его продолжением Алëнки в первый день, так и не сменила к нему отношения... не смотря ни на что. Но мне надо увидеть в нëм мужчину. И я хочу это сделать сегодня... сама, если он будет сопротивляться.
— Ты крута! — восхитилась я. — Сама просить будешь?
— Наверное... Придëтся, — сказала Вера, помолчала и решила сменить тему: — А тебе тоже и то, и другое нужно: и наказание, и изнасилование?
— Вер, честно... не знаю... Всего боюсь.
— Так, скажи мне честно: тебя забирать в субботу?
— Как прикажешь, — выпалила я, хотя внутри всë протестовало.
— Тогда, как дело пойдëт, — чтобы не раскрывать своих планов, Вера решила больше ничего не рассказывать. — Я сама не знаю. Пойдëм, поедим, а то тебе скоро на работу возвращаться, заодно поищем причину, раз мы такие одинаковые.
Мы зашли в «Старый город», сделали заказ.
— Я тут думала про лишнюю ответственность, про неумение жить, как хочется. Что не получается ничего, и мечты не сбываются. Всë это так, — говорила тихонько Вера. — А ты знаешь, я ничего сейчас не боюсь.
— Ничего не боятся только идиоты.
— Я знаю, но у идиотов ещë есть и с совестью проблемы. А у меня вроде бы это присутствует, да ещë и инстинкт самосохранения. Он гораздо лучше мозгов работает.
— Вер, ты скажи, пожалуйста, для меня это обязательно? Порка, эта? — спросила я, а для себя подумала: «Она меня даже не уговаривала, это я себя уговариваю... и даже согласилась на всë! НО ЗАЧЕМ? НЕ ПОНИМАЮ!!!!
— Шогендо? Честно скажу, не знаю. Мне оказалось очень нужно было. И у нас ещë три дня подумать, тем более, мне с Игорем надо посоветоваться.
— А Игорь... я не поняла, он богатый, что ли?
— Очень! У него своë издательство, и он там директор, так что богат и крут. Ты знаешь, мне нравится, как я живу, но четыре дня без горячей воды... ему это никогда не было нужно.
— А эти наряды?
— Вот, я и говорю, не понимаю. Он спросил, сколько мне денег дать на карманные расходы? Я так и не придумала. Так он из-за этого столько мне дал, что я до сих пор не знаю, как возвращать.
— А зачем возвращать? — не поняла я.
— То, что не потрачу, в три раза больше должна буду — такое условие. Или три дня порки за каждую тысячу.
— И сколько ты заработала... дней? — спросила я, а сама подумала для себя: «Кто про что а вшивый про баню»
— Вчера — больше, чем полгода, думаю, сегодня столько же будет. Да ещë Алëнка подставила, дублëнку подарила, чтобы я не выделывалась и сама думала.
— Ой, блин, куда я попала.
— Ты лучше спроси, куда я попала? Я всë думаю, что это сон какой-то. Вот, смотри, вчера двадцать четыре потратила, сегодня столько же будет. Кошмар.
— Не нравится? — я прикидывала, куда могла потратить столько денег за два дня, и не представляла даже.
— Хотела сказать, страшно... но не страшно — не боюсь же ничего, — улыбнулась Вера, — странно, жутко непонятно, но интересно. Вот бы научиться зарабатывать самой. И, кажется, знаю, что искать, вот, буду пробовать на тебе.
— Что делать?
— Из тебя — человека и счастливую женщину.
— Зачем? — не поняла я. А потом как одумалась и спросила: — Думаешь, у меня получится?
— Не знаю. Главное, чтобы ты захотела. Я только становлюсь, но мне так нравится.
— Вера, а зачем тебе это? Зачем из меня что-то делать?
— Честно говорю — не знаю. Ты мне дала три дня на размышление, и сама будешь думать — зачем? Пока воду ставили, я прочитала в книге, что не умеем жить. Оказалось, и, правда, не умеем: не те мысли в голове и тараканов туча. Ириш, ты напиши, что ты хотела по жизни, о чëм мечтала, чего боялась, и в субботу захвати с собой, может, пригодится.
— И много писать?
— Да сколько напишется, столько и хватит, до нужного докопаемся.
— А если я не соглашусь? — я хоть попробовала найти путь к отступлению.
— Ой, блин... — Вера недоумëнно посмотрела на меня, улыбнулась, — я и не подумала об этом. Да согласишься, как и сейчас согласна. Я же тебя чуть-чуть знаю.
А я покорно опустила глаза — не согласиться я уже не могла. Я готова!
Закончили с обедом, Вера проводила меня до магазина и, улыбнувшись, сказала:
— На субботний вечер ничего не планируй, кроме нас. Да и, вообще, дальше ничего не планируй, надо будет это пережить.
Я только кивнула и пошла работать. Хотя, какая к чëрту работа? Одно название.
