Библиотека Живое слово

 

 

Народные

 

Горе

В одной деревушке жили два мужика, два родные брата: один был бедный, другой богатый. Богач переехал на житье в город, выстроил себе большой дом и записался в купцы; а у бедного иной раз нет ни куска хлеба, а ребятишки — мал мала меньше — плачут да есть просят. С утра до вечера бьется мужик как рыба об лед, а все ничего нет. Говорит он однова своей жене:

—Дай-ка пойду в город, попрошу у брата: не поможет ли чем?

Пришел к богатому:

—Ах, братец родимый! Помоги сколько-нибудь моему горю; жена и дети без хлеба сидят, по целым дням голодают.

—Проработай у меня эту неделю, тогда и помогу!

Что делать? Принялся бедный за работу: и двор чистит, и лошадей холит, и воду возит, и дрова рубит. Через неделю дает ему богатый одну ковригу хлеба:

—Вот тебе за труды!

—И за то спасибо! — сказал бедный, поклонился и хотел было домой идти.

—Постой! Приходи-ка завтра ко мне в гости и жену приводи: ведь завтра мои именины.

—Эх, братец, куда мне? Сам знаешь: к тебе придут купцы в сапогах да в шубах, а я в лаптях хожу да в худеньком сером кафтанишке.

—Ничего, приходи! И тебе будет место.

—Хорошо, братец, приду.

Воротился бедный домой, отдал жене ковригу и говорит:

—Слушай, жена! Назавтра нас с тобой в гости звали.

—Как в гости? Кто звал?

—Брат: он завтра именинник.

—Ну что ж, пойдем.

Наутро встали и пошли в город, пришли к богатому, поздравили его и уселись на лавку. За столом уж много именитых гостей сидело; всех их угощает хозяин на славу, а про бедного брата и его жену и думать забыл ничего им не дает; они сидят да только посматривают, как другие пьют да едят.

Кончился обед; стали гости из-за стола вылазить да хозяина с хозяюшкой благодарить, и бедный тоже — поднялся с лавки и кланяется брату в пояс. Гости поехали домой пьяные, веселые, шумят, песни поют. А бедный идет назад с пустым брюхом.

—Дай-ка,— говорит жене,— и мы запоем песню!

—Эх ты, дурак! Люди поют оттого, что сладко поели да много выпили; а ты с чего петь вздумал?

—Ну, все-таки у брата на именинах был; без песен мне стыдно идти. Как я запою, так всякий подумает, что и меня угостили...

—Ну пой, коли хочешь, а я не стану!

Мужик запел песню, и послышалось ему два голоса; он перестал и спрашивает жену:

—Это ты мне подсобляла петь тоненьким голоском?

—Что с тобой? Я вовсе и не думала.

—Так кто же?

—Не знаю! — сказала баба. — А ну запой, я послушаю.

Он опять запел: поет-то один, а слышно два голоса; остановился и спрашивает:

—Это ты. Горе, мне петь пособляешь?

Горе отозвалось:

—Да, хозяин! Это я пособляю.

—Ну, Горе, пойдем с нами вместе.

—Пойдем, хозяин! Я теперь от тебя не отстану.

Пришел мужик домой, а Горе зовет его в кабак. Тот говорит:

—У меня денег нет!

—Ох ты, мужичок! Да на что тебе деньги? Видишь, на тебе полушубок надет, а на что он? Скоро лето будет, все равно носить не станешь! Пойдем в кабак, да полушубок побоку...

Мужик и Горе пошли в кабак и пропили полушубок.

На другой день Горе заохало — с похмелья голова болит, и опять зовет хозяина винца испить.

—Денег нет,— говорит мужик.

—Да на что нам деньги? Возьми сани да телегу — с нас и довольно!

Нечего делать, не отбиться мужику от Горя: взял он сани и телегу, потащил в кабак и пропил вместе с Горем.

Наутро Горе еще больше заохало, зовет хозяина опохмелиться; мужик пропил и борону и соху. Месяца не прошло, как он все спустил; даже избу свою соседу заложил, а деньги в кабак снес. Горе опять пристает к нему:

—Пойдем да пойдем в кабак!

—Нет, Горе! Воля твоя, а больше тащить нечего.

—Как нечего? У твоей жены два сарафана: один оставь, а другой пропить надобно.

Мужик взял сарафан, пропил и думает: «Вот когда чист! Ни кола, ни двора, ни на себе, ни на жене!»

Поутру проснулось Горе, видит, что у мужика нечего больше взять, и говорит:

—Хозяин!

—Что, Горе?

—А вот что: ступай к соседу, попроси у него пару волов с телегою.

Пошел мужик к соседу.

—Дай,— просит,— на времечко пару волов с телегою; я на тебя хоть неделю за то проработаю.

—На что тебе?

—В лес за дровами съездить.

—Ну возьми; только не велик воз накладывай.

—И, что ты, кормилец!

Привел пару волов, сел вместе с Горем на телегу и поехал в чистое поле.

—Хозяин,— спрашивает Горе,— знаешь ли ты на этом поле большой камень?

—Как не знать?

—А когда знаешь, поезжай прямо к нему.

Приехали они на то место, остановились и вылезли из телеги.

Горе велит мужику поднять камень. Мужик поднимает, Горе пособляет; вот подняли, а под камнем яма — полна золотом насыпана.

—Ну, что глядишь? — сказывает Горе мужику,— таскай скорей в телегу.

Мужик принялся за работу и насыпал телегу золотом; все из ямы повыбрал до последнего червонца, видит, что уж больше ничего не осталось, и говорит:

—Посмотри-ка, Горе, никак, там еще деньги остались?

Горе наклонилось:

—Где? Я что-то не вижу!

—Да вон в углу светятся!

—Нет, не вижу.

—Полезай в яму, так и увидишь.

Горе полезло в яму; только что опустилось туда, а мужик и накрыл его камнем.

—Вот этак-то лучше будет! — сказал мужик. — Не то коли взять тебя с собою, так ты. Горе горемычное, хоть не скоро, все же пропьешь и эти деньги!

Приехал мужик домой, свалил деньги в подвал, волов отвел к соседу и стал думать, как бы себя устроить. Купил лесу, выстроил большие хоромы и зажил вдвое богаче своего брата.

Долго ли, коротко ли — поехал он в город просить своего брата с женой к себе на именины.

—Вот что выдумал! — сказал ему богатый брат. — У самого есть нечего, а ты еще именины справляешь!

—Ну, когда-то было нечего есть, а теперь, слава Богу, имею не меньше твоего; приезжай — увидишь.

—Ладно, приеду!

На другой день богатый брат собрался с женою, и поехали на именины; смотрят, а у бедного-то голыша хоромы новые, высокие, не у всякого купца такие есть! Мужик угостил их, употчевал всякими наедками, напоил всякими медами и винами. Спрашивает богатый у брата:

—Скажи, пожалуй, какими судьбами разбогател ты?

Мужик рассказал ему по чистой совести, как привязалось к нему Горе горемычное, как пропил он с Горем в кабаке все свое добро до последней нитки: только и осталось, что душа в теле; как Горе указало ему клад в чистом поле, как он забрал этот клад да от Горя избавился.

Завистно стало богатому. «Дай,— думает,— поеду в чистое поле, подниму камень да выпущу Горе — пусть оно дотла разорит брата, чтоб не смел передо мною своим богатством чваниться».

Отпустил свою жену домой, а сам в поле погнал; подъехал к большому камню, своротил его в сторону и наклоняется посмотреть, что там под камнем. Не успел порядком головы нагнуть — а уж Горе выскочило и уселось ему на шею.

—А,— кричит,— ты хотел меня здесь уморить! Нет, теперь я от тебя ни за что не отстану.

—Послушай, Горе,— сказал купец,— вовсе не я засадил тебя под камень...

—А кто же, как не ты?

—Это мой брат тебя засадил, а я нарочно пришел, чтоб тебя выпустить.

—Нет, врешь! Один раз обманул, в другой не обманешь!

Крепко насело Горе богатому купцу на шею; привез он его домой, и пошло у него все хозяйство вкривь да вкось. Горе уж с утра за свое принимается; каждый день зовет купца опохмелиться; много добра в кабак ушло.

«Этак несходно, жить! — думает про себя купец. — Кажись, довольно потешил я Горе; пора бы и расстаться с ним, да как?»

Думал, думал и выдумал: пошел на широкий двор, обтесал два дубовых клина, взял новое колесо и накрепко вбил клин с одного конца во втулку. Приходит к Горю:

—Что ты, Горе, все на боку лежишь?

—А что ж мне больше делать?

—Что делать? Пойдем на двор в гулючки играть.

А Горе и радо. Вышли на двор. Сперва купец спрятался — Горе сейчас его нашло; после того черед Горю прятаться.

—Ну,— говорит,— меня не скоро найдешь! Я хоть в какую щель забьюсь!

—Куда тебе! — отвечает купец. — Ты в это колесо не влезешь, а то — в щель!

—В колесо не влезу? Смотри-ка, еще как спрячусь!

Влезло Горе в колесо; купец взял да и с другого конца забил во втулку дубовый клин, поднял колесо и забросил его вместе с Горем в реку.

Горе потонуло, а купец стал жить по-старому, попрежнему.

Предыдущая сказка

Следующая сказка



Библиотека "Живое слово" Астрология  Агентство ОБС Живопись Имена

Гостевая
Форум
Почта

© Николай Доля.
«Без риска быть...»

Материалы, содержащиеся на страницах данного сайта, не могут распространяться 
и использоваться любым образом без письменного согласия их автора.